"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Бег на один километр" - читать интересную книгу автора

скучные речи и делать вид, будто я разделяю всеобщее восхищение какими-то
особыми халцедонами. Но я посещал эти выставки исправно, и моя жена, хотя и
с усмешкой, тоже благословляла меня на забеги по Тверскому. К счастью, она
ни разу не пришла посмотреть, как я справляюсь со своим километром.
Единственное недоразумение возникло после того, как я вернулся с
бульвара не в своих кроссовках с тремя полосками, а в темносиних тапочках из
парусины на черной литой резине. Я даже не припомню, когда видел в последний
раз такие тапочки в магазинах, их, должно быть, перестали делать
давным-давно. А в школе мы всегда бегали в таких, разве что иногда
попадались не темно-синие, а коричневые, изредка с красной окантовкой. Не
знаю, как это получилось, но после поворота в настоящее - мы брели тогда по
аллее с юным Слоном и он доказывал мне, что Эйнштейн подходит к единой
теории поля не с того конца, а я соглашался, хотя и не знал толком про
Эйнштейна, потому что в те годы его в школе не проходили,- так вот,
оказавшись в настоящем времени, я обнаружил, что кроссовки по непонятной
причине остались там, вдалеке, а я шагаю в темко-еиних тапочках, которые,
как ни странно, даже не жали. В них я и пришел домой, заготовив по дороге
объяснение для жены, каким образом произошла такая перемена. Кажется, я
сказал ей, что выручил одного провинциала и разукрасил это происшествие
романтическим орнаментом, ввернув несколько слов о любви провинициала к
уральским самоцветам,- и вопрос был исчерпан.
Гораздо труднее было найти объяснение тому, что происходило со мной
почти ежедневно. В физике я не очень силен, но мне помогли здравый смысл и
общая эрудиция, которую признает даже Док, правда, в своеобразной форме. "Ты
очень нахватан", - говорит он. Однако, когда ему надо узнать, как звали того
парня, который первым построил самодельный радиотелескоп, он не лезет в
энциклопедию, а звонит мне.
Я прокручивал в голове десятки вариантов и отбрасывал их один за
другим, пока не наткнулся на элементарное объяснение.
Удивительно, до чего оно оказалось простым. Смотрите. Мы живем в
трехмерном мире и всю жизнь мечемся в пространстве меж трех осей. Есть еще
четвертая, ось времени, вдоль которой метаться возбраняется, а можно лишь
плавно и равномерно двигаться к неизбежному концу. Или, если брать
человечество в целом, то к прекрасному будущему.
Возможно, вы слышали об искривлении трехмерного пространства. Тогда
совсем нетрудно представить себе такой изгиб, при котором точка - пусть для
ясности этой точкой буду я сам - сместится во времени, скользнет по его оси.
Вперед или назад - это дела не меняет.
Непонятно? Тогда эксперимент на пальцах. Упростим все до предела, пусть
будет не трехмерное, а двухмерное пространство, скажем, лист бумаги.
Нарисуем на нем две пересекающиеся линии, оси координат, и в любом месте
поставим точку. Эта точка - я в двухмерном пространстве. Или вы, если вам
так будет понятнее.
Теперь приставим к началу координат спицу и проткнем ею бумажный лист
насквозь. Острие спицы указует то направление, в котором движется время. Но
попробуйте смять произвольным образом нанизанный на спицу бумажный лист, и
вы увидите, что точка, которой вы себя обозначили, оказалась уже впереди
прежнего положения, то есть в будущем. Или, с той же вероятностью, позади, в
прошлом, А это как раз мой случай.
Конечно, тут было редчайшее стечение обстоятельств, уникальное