"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Женский портрет в три четверти" - читать интересную книгу автора

позапрошлогодней моды: затылок был высоко острижен, а волосы надо лбом
торчали казачьей папахой. На лице кандидата, покрасневшем от волнения и
скороговорки, было ясно написано, что он простодушен, здоров поработать и
поесть, в женском обществе робеет, а в мужском говорит много и громко,
большей частью о работе. Живет конечно же в общежитии для аспирантов,
обедает где придется, а на ужин таскает из магазина молоко и серый хлеб.
Костюм кандидата выглядел сносно, белая рубашка не вызывала претензий,
но галстук... В тот момент истории мужские галстуки перестали быть самой
заметной частью туалета и заняли скромное место на груди благонамеренных
граждан. Всяк давно уже мог купить себе галстук разумной ширины и вполне
цивилизованной расцветки, но кандидат этой возможностью не воспользовался -
то ли по неосведомленности упустил ее, то ли вознамерился бросить вызов
мировому научному сообществу. Галстук на нем был не просто широким, а
неприлично широким, к тому же на нем красовалась целая картина - живописный
морской пейзаж с яхтами и чайками.
Тихий ужас.
Я разглядывал этот шедевр неизвестного мариниста, зал задремывал,
докладчик несся к финишу без остановок, а председатель откровенно смотрел на
часы - так футбольный судья за минуту до конца тайма начинает следить за
секундной стрелкой. Кандидат поймал его взгляд, но вместо того чтобы перейти
к выводам, отложил в сторону текст и сказал просительно:
- Там дальше все есть в тезисах. Дайте мне две минуты, я очень прошу.
Еще один результат, он не попал в доклад, совсем коротко. Можно?
Он так умоляюще смотрел на председателя, что тот против воли кивнул
головой.
- Если коллеги не возражают...
Коллеги безмолвствовали. Кандидат, глотая слова, понесся во весь опор -
но уже без бумажки.
Честно говоря, я его не слушал, потому что ловил каждое движение
Бризкока - боялся, что тот уйдет, не дождавшись конца. А если бы и слушал,
то все равно без толку: очень уж специальные вещи излагал кандидат из
провинции. Сейчас, разумеется, я могу, не впадая в научную ересь,
приблизительно пересказать суть того сообщения, но тогда это был для меня
просто набор слов.
Так вот, кандидат изучал какую-то грибковую культуру из второразрядных,
не слишком модную в микробиологических кругах; латинское название я так и не
запомнил. Из этой культуры он выделил белок и стал его исследовать так и
этак, в том числе рентгеноструктурньш анализом. В конце концов он набрел на
способ, который позволял построить пространственную модель белка. Он сделал
что-то вроде оптических срезов в каждой из трех плоскостей и готов показать
эти проекции, если ему позволят.
Председатель поднялся со стула, зачем-то постучал карандашом по столу и
сурово сказал:
- Ваше время истекло. Дополнительное тоже истекло. К сожалению.
Интересующихся вы можете ознакомить, так сказать, в личном порядке.
Благодарю вас. На этом, коллеги, мы заканчиваем наше первое...
- Простите, господин председатель!
Это мой профессор. Он что, с ума сошел? У нас и так всего пять минут!
- Я прошу вас разрешить докладчику показать слайды. Это может быть
самым интересным в нашем заседании. Спасибо.