"Сергей Кравченко. Книжное дело " - читать интересную книгу автора

стройными, системными, логичными из всей задумчивой компании. Иван находился
сейчас в редком состоянии, когда в голове нет места для истерики,
раздражительности, пустых выходок. Как и все параноики, он был подвержен
мгновенным вспышкам продуктивной концентрации, высокой энергии, четкой
логики. В эти мгновения он действительно был великим самодержцем -
самодостаточным, неукротимым, гениальным. Ему сейчас вообще не нужны были
советники, бояре, дума, народ. Он не гнал их от себя, и сам не уходил в
пустыню только потому, что боялся спугнуть свою царскую Музу - богиню
всепоглощающей власти.
Федя видел состояние царя и попытался мышью пробраться к двери, тем
более, что ему тоже хотелось слив в сахаре. Но Иван остановил его:
- Ты вот что, возьми Откровение и переведи.
- С какого языка? - не понял Федор.
- С русского. С какого ж еще? Хотя, можешь и с греческого долбить...
Нет, с русского давай! Я сравнивать буду... - Как же?... С русского? На
какой?.. - Федя ошалело вылупился на Грозного.
- Уж не на матерный. На наш, человеческий язык переводи! Не понял? Ну,
чтоб там не было дурацких зверей двенадцатирогих, а так прямо и стояло:
"Поляки", "Турки", "Ливонский орден". Понял?
- Понял, государь. - Федя пошел, потом вернулся, приблизился к Ивану.
- Ваше величество, а Царь Небесный?.. С ним как быть? - голос юноши
дрожал натурально. Он поднял глаза на Ивана и замер. Царь сидел в кресле,
выпрямив спину. Полуденный свет острым лучом очерчивал его крупную голову.
Копна редких черных волос переливалась золотом, и лысина в просветах сияла
нимбом. Властелин опустил на раба своего грозный взор и сказал:
- Помни, всегда помни, Федор, кто твой царь!
- Ца-а-р-рь! - кинулось под ноги убегающему Федору каменное эхо.
На выходе Сомов и Штрекенхорн остановили Федю немым вопросом: "Ну, что?
Как там?".
- Служба, - ответил Смирной, - много службы, - на всех хватит. Надо
служить.
Штрекенхорн заметно вздрогнул, - очень созвучны были слова отрока его
мыслям.
Сомов тоже рябушку в холке почувствовал: "Ведьмоватый парень!".


Глава 5. Следствие в ночи

Дворцовый подьячий Прохор Заливной присутствовал в комнате Федора
Смирного по двум причинам: как формальный начальник и как личный друг. Как
начальник Прохор был обязан поучаствовать в книжном разбирательстве. Глава
Дворцового приказа престарелый дьяк Володин услышал единственным чутким
ухом, что государь озабочен книжными чудесами и поручил распутать клубок
печатной премудрости младшему подьячему Смирному. Дьяк решил проявить
осторожное рвение в сомнительном вопросе, но сам в эту ересь не полез, а
направил на укрепление следствия Прохора. Володин решительно не доверял
Смирному, а Прошка выглядел очень надежно: к этому молодому, упитанному,
розовому парню с улыбчивой рожей и откровенной лысиной, казалось, не мог
прилипнуть никакой из популярных грехов.
Прохор с радостью отвлекся от дворцовой толкотни. В эту весну новых