"М.С.Красовицкая. Литургика " - читать интересную книгу автора

животных закланием и кровопролитием. Нам же ни единаго от таковых животных,
из них же кровь изливается, но ниже рыб (кровь бо имеют, аще и в воде
жительствуют, и от тварей животных суть) подобает вкушати: да не сообщницы
явимся Иродову чревоугодию. Како бо Крестителево честное Усекновение почтити
восхощем? Мясо ли хощем ясти или от иных различных брашен многоценных? А он
живяше в пустыни безводней и безтравней: ни хлеба ядяше, ни трапезы имяше.
Вино ли пием? А он никогдажде пияше вина, ни инаго пития мирскаго; ни в
храмех живяше, но под каменем вкопався живяше. Стол и трапеза, и одр ему
бяше земля, разве нужды естественныя, единою днем вкушаше акриды и мед
дивий. Чаша же ему пригорщи бяше, а питие - из камене текущая вода. Темже,
братие, усердно почтим день сей молитвою и постом в целомудрии, отбежим
пиянственнаго сего злаго нрава..."
Вот такое, веющее духом ревности, удивительной красоты поучение мы
можем встретить в Уставе. В нем не просто предписание поститься, а
стремление пробудить в нас любовь и усердие к посту.
Итак, четкие и ясные предписания, церковный канон. Что же, этот канон
не оставляет места никакому церковному творчеству, не предусматривает
никакого участия человека? Церковный канон является не цепью, сковывающей
творца, но пространством для творчества. Определяя свои каноны, Церковь
говорит человеку: "Вот пределы, вот ограда церковная - в ней твори и
творчество твое будет церковным, воцерковленным". Здесь не насилие, а
свобода.
Где же подтверждение этого? Может быть, это только домыслы людей,
отравленных новейшей историей, новейшим восприятием и человека, и его
творчества? Нужно надеяться, что это не так! В чем же это выражается? Прежде
всего в церковном прославлении, канонизации песнотворцев, творцов церковных
гимнов. Их очень много. Назовем лишь самых известных: Романа Сладкопевца,
Иоанна Дамаскина, Иосифа песнопевца. Но, открыв книги, мы увидим творения и
не святых, которые, однако, приняты к церковному употреблению. Оказывается,
все люди могут внести свою лепту в создание православного богослужения, и их
скудные труды и немощные усилия приемлет и благословляет Церковь. Примеры
такого отношения к Уставу мы видим и во времени, более близком к нам.
Вообще выполнение Устава, всех его предписаний не может не быть
творческим. Оно связано с очень многими проблемами, рожденными историей
Типикона. Выполнить Устав формально совершенно невозможно, подход к нему
каждый раз должен быть только творческим, тут прямолинейно действовать
нельзя. Но это творчество должно быть плодом очень усердного, внимательного
и любовного изучения Устава - только поняв его логику, можно затем с этой
логикой подходить к различным проблемам. В этом смысле для нас может быть
примером владыка Афанасий Сахаров. Для знакомства с духом богослужебного
Устава можно порекомендовать его замечательную книгу "Поминовение усопших по
Уставу Православной Церкви". Очень узкая и ограниченная тема, но, развивая
ее, на этой теме Владыка явил пример пламенной любви к Уставу и глубокого
проникновения в его смысл. Способом этого проникновения он считал внимание к
самым мелким и формальным предписаниям Устава. Например, есть в его книге
такое место - он сетует на то, что православные даже кутью неправильно
готовят. Кутью украшают всякими конфетками, мармеладом или еще чем-то, а на
самом деле кутья - это пшеница, облитая медом, украшенная различными
"сладкими овощми", т. е. изюмом и т. п. Вот так, говорит он, нужно готовить
кутью. Что же это такое? Неужели мелочность и буквоедство? Казалось бы,