"Бетина Крэн. Страсть к мятежнику " - читать интересную книгу автора

От этих слов у всех волосы на голове встали дыбом. Граф хладнокровно
переводил взгляд с одного напряженного лица на другое. И плантаторы, не
выдерживая его пронзительного взгляда, один за другим опускали глаза.
Граф подошел к распростертому на полу телу Джорджа Даннинга, нагнулся и
пощупал пульс. Пока он находился спиной к Робертсону, тот чуть было не
набросился на него с кулаками, но Джозеф Раскин вовремя удержал соседа.
Граф быстро вскинул голову и напрягся. Казалось, он даже был бы рад
схватиться с Робертсоном.
Он медленно выпрямился и расправил могучие плечи, как бы давая понять,
какому риску чуть не подверг себя неразумный плантатор.
Несколько мгновений стояла гробовая тишина, затем прослышался топот
ног. Сначала из трактира вышли двое, затем трое. Граф прикрыл веки и скривил
рот.
- Добродетельные колонисты! Где же ваше христианское милосердие? Или,
подобно вашему гостеприимству, оно так же быстро улетучилось? - он
насмешливо улыбнулся, затем взвалил на плечо бесчувственное тело Джорджа
Даннинга и вышел, с трудом протиснувшись в узкую дверь.

* * *

Эрия сидела возле окна в гостиной наверху и пыталась сосредоточиться на
вышивании подола нижней юбки. Это оказалось совсем не простым делом,
поскольку клонившийся к закату летний солнечный день располагал к
праздности. Оглядев пустую комнату, она сбросила новые, еще не разношенные
туфли и, скрестив ноги, спрятала их под юбки. Облегченно вздохнув, девушка
прислонилась спиной к стене и задумчиво посмотрела в окно. Перед ней
расстилалась панорама "Королевских Дубов".
Усадьба располагалась в уютной долине среди живописных пологих холмов,
покрытых лесами и сочными лугами. Сам Всевышний ступил здесь своей ногой,
чтобы выровнять место для земледелия и скотоводства... Так всегда говорил
Джордж Даннинг своей обожаемой маленькой дочке. Ее дом, ее жизнь. Эрия
всегда чувствовала свою причастность к "Королевским Дубам", всегда
восхищалась красотой окружающей природы. Из окна, возле которого сидела
девушка, открывался самый чудесный вид, и она любовалась синеватой кромкой
лесов на горизонте, золотистыми облаками, вдыхала аромат душистого сена и
зреющих в саду яблок.
В последнее время Эрия пребывала в смятении... Мало того, что
участились стычки с отцом, который постоянно находился в дурном настроении,
еще приходилось бороться с собой, подавляя неизвестно откуда возникшие
желания и мысли.
После того злополучного вечера не давала покоя мысль о приятных
ощущениях, испытанных в объятиях графа Пенритского. Почему она никогда не
испытывала ничего подобного с Томасом? Почему поцелуи Томаса оставляли ее
равнодушной? Неужели только искушенный в таких делах негодяй мог вызвать у
нее ответное чувство? Открытие, что ее тело жаждет плотских утех, не
доставило особой радости.
И это открытие совпало с тем, что она по-новому взглянула на отца.
Джордж Даннинг всегда был любящим родителем, лично следил, чтобы у нее
всегда были хорошие учителя из Европы, дочь воспитывали, как настоящую
аристократку. К счастью, она унаследовала красоту матери, но крепким