"Кристиан Крахт. 1979 " - читать интересную книгу автора

Один или два волоска, торчавших из правой ноздри, я тоже состриг.
Потом взял мой шелковый носовой платок с рисунком в стиле "пайсли"
<Пайсли - город в Шотландии, в котором производят ручной выделки ткани с
напечатанными на них многоцветными абстрактными фигурами.>, сложил его и
сунул в карман брюк, вместе с черепаховым портсигаром. Курил я немного -
только когда пил, или волновался, или после еды. Через окно ванной комнаты
доносились обычные ночные шумы, полицейская сирена, звук приближающегося
автомобиля.
"Ну давай, пора. Ты ничего не забыл?"
"Нет, конечно, - сказал он. - Ключ от номера, деньги, паспорт. У меня
всегда все на месте". Он посмотрел на меня сверху вниз, и правый уголок его
рта дрогнул - я увидел знаменитую Кристоферову ямочку.
"Ты непременно хочешь идти в этих сандалиях? Стыдобища какая", - сказал
он.
"Прийти туда в сандалиях, dear, это все равно что лягнуть в морду
старушку буржуазию".
"Ты засранец", - сказал Кристофер.
Я запер комнату, и мы побежали к лестничной площадке. Кристофер
прихрамывал. Две горничные, которые о чем-то разговаривали, склонясь над
тележкой с полотенцами, увидев нас, сразу замолчали. Обе были с головы до
ног закутаны в черное. Я мельком увидел только их полноватые лица. Они
отвернулись и опустили глаза.
"Стервятницы", - бросил Кристофер на ходу.
"Прекрати".
"Но это действительно так".
"Послушай, Кристофер, - мой голос прозвучал мягче, чем следовало бы, -
они всего лишь убирают комнаты".
"Да мне, если честно, плевать, что они делают, - сказал он и нажал на
кнопку лифта. - Они жирные, уродливые и такие тупые, что не способны
сосчитать до десяти. Они питаются падалью. И переворошат все наше барахло,
как только мы ступим за порог. Вот увидишь".
Он затянулся сигаретой и швырнул ее в высокую пепельницу, стоявшую
рядом с лифтом; искры разлетелись на фоне стены, и окурок упал на ковер.
Женщины посмотрели на нас, теперь с явной враждебностью, и когда дверцы
лифта раскрылись, одна из них довольно громко крикнула за нашей спиной: Marg
Bar Amerika! <Смерть Америке! (перс.).> - было видно, что обе они и в самом
деле в ярости, а не просто изображают возмущение; Кристофер устраивал
подобные штучки всегда с умыслом: он до тех пор навязывал свои мысленные
образы реальности, пока они не начинали реально существовать.
В лифте мы смотрели на вспыхивающие цифры над дверью, расположенные в
обратном порядке. Я вертел в пальцах ключ от комнаты. Мы оба не знали, на
чем задержать взгляд. Кристофер промокнул носовым платком губы и лоб. Он
потел, хотя жара у него не было.
"Я действительно страшно хочу пить", - сказал он. Я ничего не ответил.
Двери лифта наконец открылись. В вестибюле никого не было, если не
считать кельнера, который сразу исчез, как только увидел, что мы выходим из
лифта.
На улице похолодало. Я обрадовался, что надел под пиджак пуловер. Этот
пулли я особенно любил, он представлял собой нечто среднее между тонким
норвежским свитером и вечерним пуловером от Сесил Битонс; едва намеченный