"В.П.Козлов. Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)" - читать интересную книгу автора

"Дневник А.А.Вырубовой", якобы найденный у одного нашего старого слуги в
Петербурге и переписанный некоею Л.В.Головиной... Считаю своим долгом
добавить, что единственный наш старый слуга Берчик умер еще у нас в
Петербурге в 1918 г., был нами же похоронен и ничего после себя не
оставил"[56]. Вскоре западным журналистам удалось встретиться и с
Л.В.Головиной, которая решительно опровергла свое участие в переписке
"дневника"[57]. В интервью шведской газете "Хювюд стадсбладет"
Вырубова вновь заявила о подложности "дневника", подчеркнув, что он является
плодом "большевистской пропаганды для сенсации среди легковерных
людей"[58]. Вообще представление о "дневнике Вырубовой" как о
"грубобольшевистском памфлете" было широко распространено в кругах
российской эмиграции.
Тем не менее и после этого слухи о подлинности "дневника", особенно на
Западе, продолжали распространяться. Их отражением стало заявление некоего
Бинштока. В своей рецензии на публикацию в "Минувших днях" он сослался на
некоего доктора М., жившего до переезда в Париж в России, который якобы
уверял, что он еще в России получил от Вырубовой ее дневник и дневник
Распутина. По словам М., дневник, оказавшийся в его руках, ничего общего не
имел с опубликованным в "Минувших днях". К сожалению, сообщал аноним, перед
отъездом из России он сжег оба дневника[59].
Тем временем в Советском Союзе наряду с перепечатками в провинциальной
прессе фрагментов "дневника" как подлинного исторического документа
постепенно начала разворачиваться кампания его все более и более
ужесточающейся критики. Первый голос подала газета "Правда". Помещенная
здесь рецензия П.О.Горина квалифицировала "дневник" как "вылазку
бульварщины". По твердому убеждению Горина, этот документ, "несмотря на
всяческие уверения редакции в его достоверности и необычайной исторической
ценности, все же не является подлинным историческим
документом"[60]. Вслед за Гориным столь же уничтожающую оценку
"дневнику" дали известные историки и филологи М.Н.Покровский, В.В.Максаков,
Б.М.Волин, М.А.Цявловская, а также поэт Д.Бедный[61].
Издатели "дневника" вынуждены были оправдываться. Уже в марте 1928 г.
они выступили с заявлением, где вместо представления разъяснений, которых от
них требовали, утверждали, что критики поторопились назвать "дневник"
фальшивкой, поскольку, по их словам, документ уже передан на экспертизу
"специальной комиссии Центрархива"[62] (о результатах этой
экспертизы ничего не известно).
Заявление издателей не остановило поток критики. По мнению Л.Мамета,
"дневник" - не что иное, как апокриф, более или менее удачно подделанный
под Вырубову, ориентированный на читателя из нэпманской и мелкобуржуазной
среды[63]. Критическая заметка А.Шестакова[64] прямо
назвала "дневник" "фальшивкой, рассчитанной на низменные вкусы
обывательщины". Здесь же содержались элементы научной критики этого
источника. По мнению автора, сомнения в подлинности "дневника" возникают в
силу того, что издатели умалчивают о месте его хранения и каким путем он
попал к ним, фактически материал и стиль документа находятся "в вопиющем
противоречии" с тем, что помещено в опубликованных воспоминаниях Вырубовой.

Рисунок 4
Первая страница докладной записки временно исполняющего обязанности