"Юрий Козлов. Воздушный замок (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

Дочь была представительницей нового, неведомого племени, не знающего
изначального испуга, необъяснимого внутреннего запрета, поколения, живущего
в согласии с собственными эмоциями и не задающего себе в каждом конкретном
случае вечный вопрос: "А можно ли?"
Смотреть на шагающую рядом дочь было, конечно, приятно. Мысли о
никчемном холодном ветре отступали. Однако Андрей вдруг осознал, что и Маша
и ее внутренний мир - все это ему неведомо. Леность их отношений была
миражной. Заглянув о глаза дочери, он почувствовал зависть и некоторую
печаль. Какими, должно быть, свежими, тугими виделись ей образы весны.
Молодые глаза, молодое время года. Андрею показалось, ее зрение передалось и
ему... Мокрая трава на газонах, суета голубей, крохотные прозрачные капельки
на листьях, на асфальте, на желтых сапожках, на вязаном пальто дочери. Даже
на декоративных латунных шпорах увидел Андрей капельки внезапно
обострившимся зрением. В воздухе почудилось дыхание земли, пока еще голодной
и нежной, только-только изготовившейся к цветению. Запах был знакомым до
головной боли. Андрей вдыхал его когда-то давно в детстве. Но тогда к
чистому запаху земли примешивалось что-то еще. Но вот - что? Он не мог
вспомнить. Горечь прожитых лет внезапно ощутил Андрей, словно дымом пахнуло
в глаза. Но удивительно: не мимолетной была горечь, не просто возраст
напомнил о себе. Странное посетило чувство, что ведь это тогда, давно,
произошло нечто, предопределившее всю его жизнь.
- Маша, - тронул он за руку дочь.
- А? Что? - Взгляд дочери метнулся в сторону газона, где росла одинокая
липа с иссеченным черным стволом.
Под липой стоял парень. Заметив Андрея, он сначала отступил за ствол,
потом выглянул с другой стороны.
Вот она, главная причина предэкзаменационного волнения!
- Папа, ты можешь меня дальше не провожать...
- Хорошо, - вздохнул Андрей, потрепал по руке дочь. - Возможно, в
последнее время я... как-то мало уделял тебе внимания и все такое, но все
же... Хотя бы потому, что я твой отец, что я старше, я... должен, должен
сказать, прошу тебя, будь умнее...
Дочь смотрела на него с любопытством.
- Я тебя дальше провожать не буду, - остановился Андрей. - Ну, ни пуха
ни пера!
- К черту! - немедленно ответила дочь. - И еще это... спасибо, что
проводил.
"Меня - к черту!" - усмехнулся про себя Андрей. Пошел обратно. Не
выдержал, оглянулся. Однако же парочка словно в воздухе растворилась. Вдали
белело здание школы, куда стекались экзаменуемые. Заливистый звонок
потревожил голубей и воробьев. Хлопая крыльями, бешено чирикая, пронеслись
они над аллеей, будто тоже опаздывали на какой то экзамен. Андрей задумчиво
смотрел вслед птицам. Прежде из райского сада дочь была почти что
неразличима, а сейчас и вовсе пропала - независимая, неподвластная и
видимо... потерянная.
...И вновь он одновременно помнил и не помнил о дочери. Было печально
сознавать, что он уже никогда не будет стоять за деревом, пряча в рукаве
сигарету. И сердце у него не забьется при виде одноклассницы в вязаном или
каком-нибудь другом пальто. Андрей вообще не помнил, когда последний раз
резво билось у него сердце, когда чувство пересиливало мысль, когда хотелось