"Юрий Козлов. Имущество движимое и недвижимое" - читать интересную книгу автора

Вася снимал с Костиных глаз пелену.
Оказывается, все беды пришли на Русь с крещением. Татаро-монгольское
иго, хоть и явилось в некотором роде национальной катастрофой, но
катастрофой в конечном итоге созидательной, так как результатом его явились:
крепчайшее утверждение на Руси спасительной идеи государственности в виде
самодержавия, духовное единение народа русского с народами азиатскими,
наконец, колоссальное расширение территории. Нельзя не учитывать и того
факта, что монархическая власть на Руси, по сути дела, была народной
властью. В ранний - московский - период собирала силы, чтобы ударить по
татарам. После Смутного времени, к примеру, в выборах Михаила Романова
участвовали представители всех сословий, в том числе и крестьянства! Алексей
Михайлович, прозванный Тишайшим, мудро обнес границы государства кордонами,
практически прервал сношения с сопредельными странами, и чума, опустошавшая
в те годы Европу, не просочилась на Русь! Власть на Руси прежде всего
исполняла задачу нравственную - сохранения самобытности народа, его права
следовать особенным - одному ему ведомым - путем. Так называемые
"преступления" некоторых исторических личностей, скажем Ивана Грозного,
сильно преувеличены. Да в одну Варфоломеевскую ночь погибло больше невинных
людей, чем он казнил за всю свою жизнь. Иван Грозный в первую голову боролся
с теми, кто хотел повернуть Россию на гибельный для нее - западный - путь,
перенести на ее почву гибельные - западные - идеи. Не случайно же многие из
его противников бежали не куда-нибудь, а в ту же Европу и потом выступили
против родной страны с оружием в руках! Российская история искажена. А после
революции? Что творилось после революции, в особенности после смерти Ленина?
Мрак! Шабаш! Каких трудов стоило Сталину вырвать жало, покончить с засильем,
хотя, конечно, не обошлось без издержек...
Упоминание Сталина покоробило Костю. Может, он и вырвал жало у каких-то
своих противников, но при этом вырвал у народа язык, забил, запугал на пять
поколений вперед. Саша Тимофеев, к примеру, вообще полагал, не будь
коллективизации, голода, лагерей, разгрома военачальников, принятия
абсурдной военной доктрины, позорной, чудом не проигранной, финской
кампании, Гитлер не решился бы напасть на СССР, так как всегда опасался
затяжной кровопролитной войны.
Но Костин характер отличался чудесной гибкостью, позволяющей легко
примирять крайности. Говоря о России, Костя пьянел от счастья, сознавая, что
он русский, ему вдруг, как в блеске молнии, открывался смысл бытия:
покончить с внутренним врагом, обняться всем русским, как братьям, да и
двинуться разом к некой высочайшей духовной цели, смысл которой - единение
человечества на началах добра, справедливости и уважения. Слово "Россия"
пело в его душе так звонко, вырастало до такого величия, что уже и Сталин
казался не чудовищным деспотом, а гнусным, упившимся кровью клещом, засевшим
за голенищем сапога у великана. Великана не убудет! Он идет себе своим
великим путем.
"А сейчас? Что сейчас?" - спрашивал Костя. "Сейчас? - Вася забирал в
кулак бородку, задумчиво смотрел светлыми глазами на Костю. - Борьба. Кто
кого". - "Ну и что... надо? Как бороться?" - "Надо объяснять людям, что
происходит. Побуждать тех, кто наверху, действовать в интересах народа,
России. Уже сейчас есть такие, но им трудно, они опутаны врагами".
Когда Костя искренне чем-то увлекался, в нем открывался дар убеждать,
превращать в единомышленников. Даже Саша Тимофеев уже слушал его без