"Юрий Козлов. Одиночество вещей" - читать интересную книгу автора

будут впрягаться зимой энергичные советские люди-кони.
Что-то случилось. Замкнутое пространство "Кутузова" с сомнительными
лубочными портретами, тяжелой драпировкой, столами, стульями, зеркалами,
пепельницами, стойкой, пустыми и полными бутылками, магнитофоном, рыжей
барменшей вдруг предстало покорным воле Леона. То было совершенно новое,
доселе не изведанное чувство. Леон понял, почему когда-то зажигал сердца
людей Интернационал: "Кто был никем, тот станет всем"! Теперь он знал, какой
властелиншей сидит в классе Катя Хабло. "Странно, - подумал он, - почему она
не сделала себя круглой отличницей?" Леон вознамерился было передвинуть
взглядом пепельницу на столе, но спохватился, что незачем растрачивать по
пустякам дарованную (надолго ли?) силу. "Пусть только посмеет не налить в
долг!" Мысли Леона наконец-то повернулись в нужном направлении.
Он уже почти оторвал зад от кресла, чтобы идти к рыжей барменше, как
вдруг ощутил, что пространство, только что покорное его воле, стремительно
ужимается, как кое-что в холодной воде. Оказывается, то был всего лишь
демонстрационный островок внутри другого (подлинного?) пространства,
покорного другой (подлинной?) воле. Переход от пьянящего ощущения силы к
трезвящему ощущению бессилия был столь же крут, как съезд на салазках от
батарей парового отопления к черной вонючей "буржуйке" посреди комнаты,
топимой выломанным из пола паркетом. У Леона закружилась голова.
- Нельзя? - спросил он у Кати. - Но почему?
- Точно не знаю, - пожала плечами Катя, - но точно знаю, что нельзя.
- Жаль, - Леон с тоской посмотрел на сунувшую голову в холодильник
барменшу. "Прихлопнуть бы!" - Зачем тогда это?
- Во всяком случае, не для того, чтобы пить на халяву, - улыбнулась
Катя.
- Как у тебя получается? - спросил Леон, чувствуя, что пространство,
покорное его воле, вновь начинает потихоньку расширяться, как бы поощряя его
к разговору. - Откуда это?
- Оттуда, - Катя указала пальцем в потолок.
- Из космоса? - шепотом поинтересовался Леон. - Пришельцы? НЛО?
- Не скажу, - вдруг надулась Катя. - Ты не веришь, тебе неинтересно.
- Да верю я, верю, - Леон интенсивно обшарил карманы. - Как так не
верю? - Вдруг где завалялись деньжонки?
В заднем брючном кармане рука наткнулась на что-то, напоминающее
сложенную купюру. Леон так отродясь не складывал, как и отродясь не держал в
заднем кармане деньги. Наверное, это была конфетная обертка, а может, билеты
в кино, да мало ли что?
- Хочешь посмотреть?
- Да-да, - Леон радостно рассматривал извлеченные из кармана два талона
с марками, удостоверяющие сдачу требуемого количества макулатуры для
приобретения книг "Азбука секса" неведомого Дж.-Г. Пирса и "Отец" А. Дюма.
Леон понятия не имел, что у Дюма есть роман под названием "Отец". Знал
анекдот, как Сталин понуждал Горького сочинить роман "Отец", если уж он
сочинил "Мать". Может, ошибка? Нет, на талоне ясно прочитывалось: "А. Дюма.
Отец. 1 экз.".
Леон был уверен, что потерял эти талоны! Таким образом, наметились
предпосылки к преодолению денежного кризиса. Надо было только выскочить из
"Кутузова", добежать до книжного магазина "Высшая школа" - он через три
дома, - продать талоны и бегом обратно. А уж потом симпатичная рыжая