"Юрий Козлов. Одиночество вещей" - читать интересную книгу автора

определенными чертами характера. Она перечисляла эти черты, и каждый с
затаенной радостью обнаруживал их у себя. Тьма тьмой, но каждому в
отдельности, оказывается, очень даже могло привалить счастье. Оттого-то все
замирали у телевизоров, когда она появлялась в мерцающем звездном платье:
загадочная, красивая, знающая истину.
К их подъезду частенько подъезжали черные партийно-государственные и
иностранные - с дипломатическими, советскими, а также совместных
предприятий - номерами.
Месяц назад в прямом эфире одной из телепередач лихой ведущий предложил
Катиной матери составить гороскопы КПСС и марксизма-ленинизма, как учения,
определяющего судьбы людей. Катина мать долго отказывалась, но опьяненный
прямым эфиром ведущий напирал, и в конце концов она согласилась.
Договорились через неделю.
Передача была еженедельной, однако вот уже месяц в эфир не выходила. Не
показывался и заваривший кашу плюралист-ведущий. На телевидение и в газеты
валом шли письма. Народ желал знать. Группа депутатов Моссовета направила
запрос в Гостелерадио. Неужели гороскопы КПСС и марксизма-ленинизма столь
безнадежны, что боязно обнародовать? Или, напротив, до того благоприятны,
что опять-таки боязно? Дело обстояло как с известной поговоркой: хуже или
лучше татарина незваный гость? Телевидение оказалось в трудном положении.
Выход был избран проверенный - тянуть и врать, авось забудут. Ведущий
перешел работать в независимую телекомпанию. Астролог-прорицательница
улетела на всемирный съезд оккультистов в Амстердам. Гороскопы КПСС и
марксизма-ленинизма могут с легкостью составить сами телезрители, настолько
нынче все ясно с КПСС и марксизмом-ленинизмом. Жизнь в наши дни дает ответы
быстрее и вернее астрологов, тонко намекали другие ведущие. Но народ не
привык к тонкости. Он требовал от астрологической науки точных сроков,
отведенных марксизму-ленинизму, как раньше от КПСС точных сроков построения
коммунизма.
"Что ей мое несчастное шампанское? - с тоской смотрел Леон на
приближающуюся Катю Хабло. - Когда ее мать известный на всю страну человек,
без пяти минут депутат от общества прорицателей, больше чем академик! Когда
у них рублей, долларов, продуктов выше головы! Когда она сама, дочь луговой
ведьмы, умеет предсказывать, внушать, заставлять забывать, да все умеет! Что
ей мое несчастное шампанское? Которое еще надо раздобыть! И чтобы гад налил,
не выгнал, не опозорил! Что я ей, ничтожество, нищеброд, жалкий сын...
кого?"
Перед глазами встала бежевая обложка учебника обществоведения, теннисно
отражающая в унитазе струю мочи. Наверное, уборщица уже брезгливо, двумя
пальцами за краешек, выбросила учебник в мусорный бачок.
"Как же так? - задумался Леон. - Два года назад я считался сыном
уважаемых родителей, кандидата и доктора философских наук. Меня в школе
знали и выделяли. Мои родители были авторами раздела "Научный коммунизм -
высшее достижение человеческой мысли" в школьном учебнике обществоведения,
каждый год в единый политдень выступали перед коллективом учителей с
лекциями об идеологической борьбе на современном этапе. А она была дочерью
дворничихи, из милости или по протекции других нечестивцев пригретой в
Москве после непроясненного, связанного с ведьмовством, не иначе, погрома в
неведомой Мари Луговой. Не случайно приезжал оттуда следователь. Мое будущее
было ясно и определенно. Ее - неясно и неопределенно, как это обычно бывает