"Вильям Федорович Козлов. Я спешу за счастьем " - читать интересную книгу автора

улице. И в два пальца, и в один, и вовсе без пальцев. Свищу, а сам думаю:
противный все-таки этот Хорек. И чего я с ним связался? Алька Безродный -
барахло, а и то лучше.
- Ты какой любишь: "Спорт" или "Золотой якорь"? - снова пристает
Хорек.
- У тебя два зуба выбито? - говорю. - Могу третий выбить.
- Не веришь? - ухмыляется Хорек. - Пошли.
Делать все равно было нечего. Мы молча брели по Торопецкому шоссе.
Отполированные булыжники на мостовой сияли. Старые толстые липы,
обступившие шоссе с обеих сторон, стояли ленивые, разомлевшие от жары.
Битюги, тащившие высокие телеги на резиновых шинах, сонно цокали копытами.
Хорек остановился возле "Бакалеи".
- Не струсишь? - спросил он, насмешливо зыркая на меня.
На такие вопросы не отвечают. Днем я вообще не ведал страха. Вот ночью
- дело другое. Это от книг. После "Всадника без головы" Майн-Рида я целую
неделю боялся вечером нос из дома высунуть: за каждым кленовым стволом
прятался проклятый всадник. Я знал, что в нашем парке даже паршивую клячу
не встретишь, а вот трусил. В какой-то книжке я вычитал, что такие вещи со
многими бывают. Это от большого воображения. Как-то прочитал я старую
книжку про сыщиков и бандитов. Кончалась она на самом интересном месте. Я
три ночи не спал - сочинял конец...
Я первым поднялся по деревянным ступенькам и вошел в магазин. Народу
было немного. Продавцы не торопясь отпускали сахарный песок, конфеты. С
потолка спускалась усеянная мертвыми мухами липучка. Хорек подошел к
застекленной витрине и мигнул: "Иди сюда!" Я подошел.
- Видишь плитки? - шепотом спросил Хорек.
- А что толку-то? - усмехнулся я. - Все равно денег нет.
Хорек быстро взглянул на продавца, повернувшегося спиной к прилавку,
шепнул:
- Я подыму стекло, а ты хватай...
Отступать было поздно. И как это я, дурак, раньше не сообразил, куда
клонит Хорек?
Как только продавец повернулся к своим полкам, Хорек приподнял край
толстого выгнутого витринного стекла, а я быстро засунул руку и двумя
пальцами прихватил плитку шоколада. Она тут же исчезла в Сенькином кармане.
- Хватай сразу две, - прошептал Хорек. На этот раз я засунул руку по
самый локоть. Пожадничал. Хотел сразу всю стопку сцапать.
- Недурно придумали! - услышал я чей-то громкий голос. - Ни с места.
Стрелять буду.
Острая боль резанула руку. Это сволочь Хорек отпустил стекло, и оно
пригвоздило меня к витрине. Наверное, со стороны я напоминал какого-нибудь
грызуна-вредителя, попавшегося лапой в капкан. Меня обступили:
- Хорош гусь!
- Воришка несчастный!
- Гляжу, рука торчит в витрине, - рассказывал розовощекий толстяк в
соломенной шляпе. - Что за чертовщина, думаю. Ан глядь, у руки-то хозяин
есть.
- С ним еще был одни, убежал. Шарахнулся мне под ноги, и поминай как
звали.
- И не стыдно?