"Вильям Федорович Козлов. Я спешу за счастьем " - читать интересную книгу автора

парка, гляжу, Галька раздетая лежит. В одних трусиках. И на носу - листок
подорожника. Загорает. Я бы, конечно, прошел и внимания не обратил. Лежит
девчонка, и бог с ней - пускай лежит, пока не сгорит на солнце. Но Галька -
это другое дело. По правде говоря, она мне немножко нравилась. Лежит Галька
на детском полосатом одеяле, и глаза закрыты. Не мог я допустить такого,
чтобы Галька меня не заметила.
Сразу за парком рабочие канаву рыли. Бетонную трубу туда укладывали. У
самого забора лежали кучи песка, и там всегда водились земляные лягушки.
Они почти такие же, как болотные, только противнее. Липкие и в песке. Я
лягушек не боялся. Мог даже за пазуху себе положить, и хоть бы что. Взял я
одну лягушку покрупнее и положил Гальке на живот. Думаю, проснется, увидит
меня и мы поговорим о том о сем.
Она, дурочка, не стала со мной разговаривать. Она вскочила и стала
кричать так, что у меня в ушах зазвенело. И мать у нее такая же
сумасшедшая. Рассказывает моей матери, а сама даже вся трясется, будто я не
Гальке положил лягушку на живот, а ей.
Надоели мне эти плаксы и ябеды. Нашел я себе других приятелей. Возле
старой часовни в деревянном домишке жили пять братьев Щербиных. Соседи меня
называли хулиганом и разбойником. Посмотрели бы они на этих Щербиных. Вот
настоящие бандиты! Я им в подметки не годился. Два старших брата уже сидели
в тюрьме. Средний готовился за решетку. Я выбрал себе в приятели не
младшего, а того рыжего, который родился перед ним. В метриках было
написано, что он Сенька, а все его звали Хорек. Потому, вероятно, что у
него было маленькое острое личико и цепкие ручки, вроде звериных лапок. У
Хорька не было передних двух зубов. Выбили в драке. Во время разговора он
мог свистнуть. Не нарочно, а из-за зубов. У него был зуб со свистом.
С Хорьком мы и раньше были немного знакомы. В "орлянку" вместе играли.
С ним ребята не любили играть. Ударит по кону, деньги разлетятся, а он
незаметно своей лапкой подбирает - и в карман. Нечестно играл Хорек. Но его
не били. Боялись старших братьев, хотя они никогда за него не заступались.
Хорек сначала недоверчиво встретил меня. Но когда я проиграл ему
пятьдесят копеек и подарил отличную битку, Хорек протянул руку и сказал:
- Дай пять. Будем корешами.
- Корешами? - удивился я.
- Ты за меня, я за тебя. - Хорек сжал пальцы и потряс кулачком.
Каждое утро я приносил ему из дому что-нибудь вкусное. То творожную
ватрушку, то ванильное печенье, то сухую колбасу. Сухую колбасу Хорек
больше всего на свете любил. Хвалился, что может съесть два круга. И
принеси я - съел бы. Маленький, а до чего прожорливый! И нюх на еду у него
был как у настоящего хоря. Идешь с ним по улице, остановится, потянет носом
и говорит:
- На втором этаже пирог с рыбой пекут... Эх, кусманчик бы оторвать!
Или:
- Халвой пахнет... Гляди, халву в магазин везут.
И точно. Халву.
- Хочешь шоколаду? - как-то спросил меня Хорек.
Еще бы! Надо поискать такого дурака, который бы от шоколада отказался.
- Давай, - говорю.
- На, - сказал Хорек и протянул мне в ладонь фигу.
Я отвернулся и стал свистеть. Свистеть я умел лучше всех на нашей