"Вадим Михайлович Кожевников. Петр Рябинкин " - читать интересную книгу автора

Уже не было нужды отчаянно кидаться на фашистский танк с бутылкой с
горючей смесью или связкой ручных гранат. Появились в достатке специальные
противотанковые большой взрывной силы. Вместо противотанковых ружей,
подобных из-за своей громоздкости древним пищалям, появились облегченные, с
хорошим боем, нормальной отдачей.
Вместо сорокапятимиллиметровых пушек, только вежливо стучавших в броню
танков, появились длинноствольные, крупных калибров.
Снайперов вознаграждали самозарядными винтовками с оптическими
прицелами, с емкими магазинами на десять патронов. На маршах часть
передвигалась уже не самоходом.
На наблюдательном пункте появилась дальновидная оптика. И уже командир
батареи не при помощи театрального бинокля изучал расположение огневых
точек противника, а посредством рогатой стереотрубы.
И небо стало совсем другим над передним краем.
Пехота на земле воюет, она за землю ответчица.
А было так: лежишь ты на брюхе, уткнувшись лицом в сложенные накрест
руки, а над тобой поверху ходит враг и топчет тебя бомбами как хочет. А
небо - это что? Не твоя территория.
Теперь небо превратилось в самостоятельное поле боя.
"Юнкерсы" лишились возможности не спеша, деловито, обдуманно
разгружаться над нашей пехотой. "Мессеры" перестали шмыгать на шмелиной
высоте этакими порхающими огневыми точками.
Бои в небе шли такие же обдуманные, как и на земле. Но мало еще этого
приятного для глаза и жизни пехотинца зрелища. Наша авиация стала надежнее
прикрывать свою пехоту. Бомбардировщики пахали передний край врага на
существенную глубину, штурмовики поливали его из пулеметов, простукивали
пушками, прожигали эрэсами. А наши "ястребки", если был у них досуг,
оказывали любезность пехоте: высмотрев со своей высоты пулеметную вражескую
точку, заботливо склонялись над ней на бреющем.
Да и на земле с нашей стороны самоходного металла прибавилось. Уже не
только хоронясь от немецких танков, приходилось пехоте кидаться на дно
окопа. Свои же машины на полном ходу, мчась на передний край врага,
проскакивали над тобой, застилая на мгновение скрежещущей кровлей небо.
И, не отдышавшись еще от этого переживания, надо было выскакивать и
бежать вслед танку, безопасно прикрываясь его броней, чувствуя себя вместе
с ним грозой для врага.
Все это не только внушало бодрость солдату, но вызывало гордую мысль о
том, что рабочий класс, со своей стороны, уже как бы справился с войной и
теперь только  дело за тобой - солдатом.
В ходе войны немало бойцов - высокой рабочей квалификации - уже было
отчислено в тыл, на заводы, нуждающиеся в них. Но еще множество таких же
рабочих, твердо переквалифицированных в солдат, оставались на фронтах, и
они составляли надежное боевое основание каждого подразделения.
Во всех случаях Рябинкин полагался на таких образованных солдат в
первую очередь и с особой почтительностью относился к тем, кто имел в
прошлом высокие рабочие разряды, был выходцем со знаменитых заводов,
обладал особо почитаемыми Рябинкиным профессиями.
И когда Рябинкин приказывал бывшему слесарю-механику Боброву занять с
бронебойкой позицию на танкоопасном направлении, у него рождалось при этом
двойственное чувство.