"Михаил Эммануилович Козаков. Человек, падающий ниц " - читать интересную книгу автора

пятачок... Да, он пойдет. Хе, какая может быть гордость у Шлёмки, вы
скажете? А я все-таки гордый еврей, - ей-богу! Я не уйду вот с этого места
никуда. Я ему докажу...
- Кому? Что?
- Ему! - кивнул нищий в сторону своего конкурента, - Ему - старому
барину. А почему - вы знаете? Я раньше него тут стоял; он все время стоял у
вокзала... Там народ приезжий, никто не знает, какой он был тут богач и
барин, - там ему не так стыдно было. Ну, хорошо - пришел потом сюда: хлеб у
Шлёмки отбирать. Хорошая манера - а? Ну, пришел, - так стой прилично. Так он
пришел и через несколько дней говорит мне: "Ты, - говорит, - Шлёмка, иди в
другое место..." То, что и вы советуете. "Ты, - говорит он, - не свой тут
человек". - "А какая разница? - я его спрашиваю. - Вы теперь бедняк, и я
бедняк. У вас тут знакомые в городе, - так это даже, по-моему, не так уж
приятно, брать у них копейки на углу". Хорошо я сказал? Так вы знаете, что
он мне ответил? "Ты, - говорит, - Шлёмка, плохо свою выгоду понимаешь. Ты
необразованный. Тебе лучше всего даже уехать из нашего города. Ты собери на
билет да поезжай, например, в Бердичев. Там вашей национальности много... А
тут мне - все будут помогать!" Слыхали? "Теперь, - говорит он, - уже прошла
революция, и русский человек в свою семью собирается. А вашему брату
поскромней надо быть..." Как он мне это сказал, так, чувствую, что-то меня в
мое сердце ударило! Шлёмка - паршивец, Шлёмка, как дурак, загубил свою
жизнь, несчастный Шлёмка, но у него есть гордость... Э-э! ты надо мной
злобные шутки строишь... Ты просто не хочешь стоять даже рядом с евреем, ты
его в какой-то Бердичев посылаешь, ты спишь да видишь, как бы ему голову
разбить, - за что?! Не-ет, у Шлёмки есть гордость. Шлёмка - паршивый,
нищий - с места не сдвинется... не уступит. Он-таки отобрал тут почти всю
мою выручку, но я не уйду. Я уже не могу уйти! Я ему сказал: "Вы были
богатым человеком, а я - простым шорником: мы были не одинаковы. Теперь вы
копейки собираете и я тоже, - равны. Так зачем я буду думать и бояться, что
я не такой равный человек, как вы... За то, что вы юдофоб, - я не уйду с
этого места, хоть околею..." И не уйду. Теперь вы понимаете всю эту
историю?...
Он говорил быстро, волнуясь, поглядывая по сторонам, словно думал, что
кто-то еще должен был слушать его слова. Он хотел еще что-то сказать, но
вдруг сорвался с места и побежал к углу. Эля увидел, как он подскочил к
гражданину, нанимавшему извозчика, затем к какой-то школьнице-подростку и ее
подругам.
Через минуту он возвратился.
- Вы меня простите, - заискивающе сказал запыхавшийся Шлёмка, - беседа
беседой, а на хлеб нужно-таки собрать. И они мне сейчас дали, оба дали, и
оба русские. Что вы на это скажете? Они меня не посылали в Бердичев... -
удовлетворенно, но все же, по привычке, подобострастно, как показалось
портному, воскликнул нищий.
После случая в фабричном сарае он больше недели не показывался на
улице.
Первое время портной Рубановский осведомлялся о Шлёмке у сребробородого
старика, а потом поневоле забыл о нем, потому что в это же время в жизни Эли
Рубановского и его семьи произошли события, надолго оставшиеся у него в
памяти.
Нам же эти события дают основание подумать вместе с внимательными и