"Михаил Эммануилович Козаков. Абрам Нашатырь, содержатель гостиницы " - читать интересную книгу автора - Обыкновенному, а не "обнаковенному", Абрам, - засмеялся Нёма. - Это -
во-первых. А во-вторых, чем ты хочешь меня сегодня обрадовать? Он лег набок, подставив согнутую руку под улыбающееся, потное от жары лицо. Абрам Нашатырь молчал. Он отодвинулся в конец кровати и облокотился на ее спинку, чуть шевелившуюся оттого, что на тощие прутья ее надавливала желтым ботинком Нёми-н а нога. Абрам Натанович, очевидно, не торопился отвечать: он вынул из коробочки спичку, заострил ее перочинным ножиком и, чмокая языком, стал ею ковырять между зубов. Нёма нетерпеливо посматривал на брата. - Та-а-к, - медленно протянул, наконец, Абрам Нашатырь и бросил спичку на пол. - Поковырял ты меня, Нёма, и я все думаю, когда ты перестанешь?! - Опять старая волынка! Я тоже думаю, Абрам, когда ты перестанешь... - Та-ак... - повторил опять, не меняя позы, Нашатырь. - Что же будет дальше? Я буду работать, кровь себе портить по всякому делу, а ты, мой брат, будешь Стамболи курить, сниматься каждый день и франтом по Херсонской гулять?... А когда же этому конец?... Сегодня мы должны договориться, а то нее в городе будут говорить, что Абрам Нашатырь - дурак и в своем маленьком хозяйстве - растратчик... Он протянул руку к лежащим на стуле папиросам брата и закурил. Опять молчание. - Ну, дальше что? - выжидающе спросил снова Нёма. Упершаяся в спинку кровати нога выгнулась вздрагивающим упругим прутом. - Дальше вот что, Нёма: двести рублей тебе в кошелек, билет... до Абрам Нашатырь встал и в упор посмотрел на Нему холодным, потемневшим стеклом своих глаз. Нёма тоже вскочил, схватившись за костыли. - Билет до Сибири... - повторил он, волнуясь. - А если па то пошло, Абрам, так не будет ли тебе ближе дорога в здешнюю тюрьму?!. А?... - Нёма, не я убивал... - тихо сказал Абрам Нашатырь. - Ты еще должен бояться, чтобы тебя тут не узнали... - Ну, я убил! - стерся вдруг в шепот, как соскочившая граммофонная игла, Нёмин голос. - Я убил. Так все убивали... гадов все убивали... так я ж был тогда красноармеец... революционер я был, Абрам!... Что, нет?... - Нет, - сказал Абрам Нашатырь, - ты просто забрал у старухи ее браслеты и золото. - А кто направил?... Кто меня направил... а?... Может быть, я вру!... Скажи мне, Абрам, что я вру?! Абрам Нашатырь исподлобья, точно гипнотизируя, смотрел на брата. Нёма схватил его за руку, и оба близко друг к другу сели на кровати. - Ты убил, Абрам... - быстро зашептал опять Нёма. - И ты и я... Моими руками ты убивал, - слышишь, что я тебе говорю!... Ты меня потревожил сегодня, Абрам, и я не могу уже молчать... Разве я хотел убивать... какой еврей думает убивать?! Она... старуха хотела выскочить через окно... она даже раз крикнула: "Леночка... Леночка... беги..." - ну, я ее револьвером по голове... раз, другой... и все тут!... Убил бы и дочку, если б не видел, что лежит она за диваном в таком обмороке, что через час не опомнится... Нёма дышал в лицо брату, сверкал своими мозаичными глазами, и костыли в дергавшихся беспокойно руках скрипуче соскальзывали на пол. |
|
|