"Михаил Эммануилович Козаков. Абрам Нашатырь, содержатель гостиницы " - читать интересную книгу авторамяса в суконном мешочке и - светящиеся мелкими кусочками глаза. Это -
дядя... И говорила Розочка иногда и сама усмехалась в темноте: - Дядя, что же будет? Мы с вами родственники... - Розочка, - отвечал он, - в жизни нет никаких родственников, чтоб ты знала... И зачем тебе знать, что будет? Жизнь, это стол с хорошими кушаньями, и нужно уметь есть их на хорошей посуде. Это я говорю про любовь тебе... - Дядечка, - спросила однажды Розочка, - вы останетесь у нас жить?... - Я хочу тут жить... я имею право тут жить! - почти вскрикнул он вдруг, и Розочка почувствовала, как задрожали отчего-то его руки. - Я имею право быть тут таким же хозяином, как и твой отец... даже больше, больше, чтоб ты знала... потому что я живу, а он думал, что я - уже мертвец на кладбище!... - неожиданно закончил Нёма. Он волновался, и Розочка знала уже, что не будь темноты и этого воровского часа их встречи, - Нёма исчертил бы на костылях всю комнату, гневно подергивая своими приподнятыми, словно нахохлившимися, плечами. Таким видела она его однажды мельком, наткнувшись на громкий и нервный разговор его с отцом. И тогда же поразил ее не столько подпрыгивавший от угла в угол Нёма, сколько отец: обычно сдержанный, с размеренными, чуть тяжеловатыми движениями, - он, как и Нёма, быстро, жестикулируя, кружился теперь по комнате, угрожающе каждый раз приближаясь к стучавшему костылями брату. Теперь уже знала и чувствовала Розочка, что неожиданный приезд Нёмы - камень, брошенный в сытую заводь Нашатыревой жизни, - и пойдут круги теперь, кольца, и вот одно из них закружило уже и ее, Розочкину жизнь. только одному Нёме. - Родственники, говоришь?... - горячился он. - Родственники!... Когда тебя будут душить, так разве тебе не все равно, чья это рука на твоем горле... Я б тебе рассказал... э, бросим этот разговор! И словно нужно было дать волю охватившему всего волнению, - Нёма больно, со всей силы прижимал к себе оголенное тело девушки, судорожно целовал его и щипал: жестоко любил, как и брат его - Абрам Нашатырь... День - глаза стыда, - и смущается Розочка, когда журит ее Елена Ивановна за невыученный урок или - что хуже еще - расспрашивает иногда про дядю ее. Нёму Нашатыря. Только с Розочкой и разговаривает иногда Елена Ивановна: чуждается девушка расторопной хозяйки кафе - Марфы Васильевны, неразговорчив и пугает своим холодком так неожиданно приютивший ее Абрам Нашатырь. Вначале только, когда забрал ее, голодную, из комнатенки на окраине города, сказал ей Нашатырь: - Жить будете с дочерью моей - Розочкой. Играйте на пианино и кушайте мой хлеб! Я вас не обижу... и когда-нибудь найду вам жениха... Пролил каплю минутной улыбки на быстро потерявшее ее стеклышко глаз, кивнул головой и отошел. С тех пор он никогда с ней не разговаривал. Иногда только - вечером в кафе, когда сидела у пианино, - она ловила на себе его щупающий и обводивший всех поочередно безмолвный взгляд деловитого и нагонявшего на всех страх хозяина. Он и был таковым: так приобретают для хозяйства в магазине какую-либо |
|
|