"Михаил Эммануилович Козаков. Абрам Нашатырь, содержатель гостиницы " - читать интересную книгу автора

мяса в суконном мешочке и - светящиеся мелкими кусочками глаза. Это -
дядя... И говорила Розочка иногда и сама усмехалась в темноте:
- Дядя, что же будет? Мы с вами родственники...
- Розочка, - отвечал он, - в жизни нет никаких родственников, чтоб ты
знала... И зачем тебе знать, что будет? Жизнь, это стол с хорошими
кушаньями, и нужно уметь есть их на хорошей посуде. Это я говорю про любовь
тебе...
- Дядечка, - спросила однажды Розочка, - вы останетесь у нас жить?...
- Я хочу тут жить... я имею право тут жить! - почти вскрикнул он вдруг,
и Розочка почувствовала, как задрожали отчего-то его руки. - Я имею право
быть тут таким же хозяином, как и твой отец... даже больше, больше, чтоб ты
знала... потому что я живу, а он думал, что я - уже мертвец на
кладбище!... - неожиданно закончил Нёма.
Он волновался, и Розочка знала уже, что не будь темноты и этого
воровского часа их встречи, - Нёма исчертил бы на костылях всю комнату,
гневно подергивая своими приподнятыми, словно нахохлившимися, плечами.
Таким видела она его однажды мельком, наткнувшись на громкий и нервный
разговор его с отцом. И тогда же поразил ее не столько подпрыгивавший от
угла в угол Нёма, сколько отец: обычно сдержанный, с размеренными, чуть
тяжеловатыми движениями, - он, как и Нёма, быстро, жестикулируя, кружился
теперь по комнате, угрожающе каждый раз приближаясь к стучавшему костылями
брату.
Теперь уже знала и чувствовала Розочка, что неожиданный приезд Нёмы -
камень, брошенный в сытую заводь Нашатыревой жизни, - и пойдут круги теперь,
кольца, и вот одно из них закружило уже и ее, Розочкину жизнь.
И уже догадывалась теперь, что у отца есть какая-то тайна, известная
только одному Нёме.
- Родственники, говоришь?... - горячился он. - Родственники!... Когда
тебя будут душить, так разве тебе не все равно, чья это рука на твоем
горле... Я б тебе рассказал... э, бросим этот разговор!
И словно нужно было дать волю охватившему всего волнению, - Нёма
больно, со всей силы прижимал к себе оголенное тело девушки, судорожно
целовал его и щипал: жестоко любил, как и брат его - Абрам Нашатырь...
День - глаза стыда, - и смущается Розочка, когда журит ее Елена
Ивановна за невыученный урок или - что хуже еще - расспрашивает иногда про
дядю ее. Нёму Нашатыря.
Только с Розочкой и разговаривает иногда Елена Ивановна: чуждается
девушка расторопной хозяйки кафе - Марфы Васильевны, неразговорчив и пугает
своим холодком так неожиданно приютивший ее Абрам Нашатырь.

Вначале только, когда забрал ее, голодную, из комнатенки на окраине
города, сказал ей Нашатырь:
- Жить будете с дочерью моей - Розочкой. Играйте на пианино и кушайте
мой хлеб! Я вас не обижу... и когда-нибудь найду вам жениха...
Пролил каплю минутной улыбки на быстро потерявшее ее стеклышко глаз,
кивнул головой и отошел. С тех пор он никогда с ней не разговаривал.
Иногда только - вечером в кафе, когда сидела у пианино, - она ловила на
себе его щупающий и обводивший всех поочередно безмолвный взгляд деловитого
и нагонявшего на всех страх хозяина.
Он и был таковым: так приобретают для хозяйства в магазине какую-либо