"Василий Павлович Козаченко. Яринка Калиновская (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

проводились не в школе, а в помещении районной больницы, Яринка
встречалась там с Галей Очсретной. Оказывается, Галя тоже училась на
курсах медсестер, только в старшей группе. Встретившись в больнице, они
садились рядом, практикуясь в перевязках друг на друге. А возвращаясь
домой, долго еще прогуливались возле речки, разговаривая о войне,
вспоминая общих знакомых, школу, задумываясь вслух о будущем и беспокоясь
о том, что ждет их в этом будущем.
Одним словом, пока что все у Яринки шло как-то само по себе, а война -
сама по себе. В сводках ежедневно возникали новые направления, назывались
все новые и новые оставленные врагу города. А местная устная почта, так
называемая ОБС - "одна баба сказала", - не без определенных оснований,
которые, к сожалению, часто подтверждались в информации об оставленных
городах и продвижении гитлеровцев, значительно опережала и без того
невеселые сводки Информбюро. Появились лозунги, обращения, меры по борьбе
с паникерством.
Слово "паникер" стало самым ругательным и почти равнялось слову
"изменник".
Большинству людей как-то не верилось, не хотелось верить, что немцы уже
в Житомире, Белой Церкви или Виннице. Верили и со дня на день, с часу на
час ждали извещения о том, что гитлеровцев остановили и дан приказ о
решительном и победоносном наступлении.
Мимо Скального, в обоих направлениях, с севера на юг и с юга на север,
один за другим проходили эшелоны с солдатами, оружием, боеприпасами и
продовольствием.
Позднее пришел первый эшелон с ранеными и, долго не задерживаясь,
прошел дальше. Потом первые раненые появились в скальновской больнице, а
школу начали оборудовать под госпиталь. На территории сахарного завода
разместился штаб какой-то воинской части, вдоль железной дороги, вокруг
станции и сахарного завода установили зенитки.
Потом не явилась на курсы медсестер, куда-то исчезла Галя Очеретная.
А потом... Потом распространились слухи о переодетых милиционерами,
красноармейцами и просто цивильными гражданами немецких шпионах, о
диверсантах-парашютистах, отравленной воде в колодцах и диверсиях на
железной дороге. В местечке, на станции, возле элеватора и завода порой и
в самом деле задерживали каких-то людей и целыми группами, в большинстве
женскими, сопровождали их в милицию, штаб народного ополчения, что
находился в помещении МТС, или в войсковую часть.
А еще позднее, уже во второй половине июля, почти все трудоспособное
население вывели на рытье противотанкового рва в степи за Казачьей балкой,
вдоль левого берега Черной Бережанки.
Оттуда, из-за Черной Бережанки, Яринку и вызвали в райком комсомола.
Она явилась туда прямо с лопатой в руках, обветренная, загорелая на
солнце, с потрескавшимися губами, в грязном легоньком пыльничке и
стоптанных резиновых тапочках.
В числе самых видных комсомольских активистов своей школы, тем более
района, Яринка не числилась. А вот в райком в такое время, с окопов, да
еще и немедленно, вызвали именно ее... Почему же? Зачем? Яринка немного
встревожилась и немного обрадовалась: возможно, куда пошлют, скажем, на
фронт? "А как же отец, дедушка? - подумала она и тут же решила: - Все
равно пойлу или поеду, ведь сейчас война! А то еще дадут какоенибудь