"Серая Сова (Вэши Куоннезина). Рассказы Опустевшей хижины " - читать интересную книгу автора

Он шел впереди, показывая нам дорогу к лагерю. Собак уже не было видно,
но они все еще не могли успокоиться, и мы слышали их рычание. Одна или две
темных головы высунулись из вигвама и смотрели в упор на нас. Несколько
детишек отбежали на некоторое расстояние, а потом повернулись и разглядывали
нас своими любопытными глазками. Вдали мы увидели двух или трех мужчин,
Положение было явно напряженное, и бледнолицые гости стали говорить шепотом.
Казалось, что между ними и индейцами была стена непонимания, неосязаемая, но
реальная, невидимая, но явно ощутимая.
Большая Выдра сказал несколько слов на своем плавном гортанном языке, и
не успели замолкнуть звуки его голоса, как к нам подошел неслышной поступью
индеец, обутый в мокасины, и поздоровался со всеми за руку. Он был молод, и
его красивое лицо зарделось от смущения. Потом пришли другие индейцы -
индейцы разных возрастов, со спокойными лицами, все в бесшумных мокасинах.
Они пожали всем руки, торжественно, но бесстрастно и безмолвно. Теперь вышли
женщины из своего укрытия и тоже продемонстрировали церемонию рукопожатия.
Веселая пожилая женщина, задрапированная в клетчатый плед и с ярким платком
на голове, держала в левой руке большой нож и отпускала остроумные, но
совсем не враждебные замечания по адресу каждого из гостей. Переложив нож в
другую руку, она снова принялась за работу и стала скоблить свежую лосевую
шкуру. Глядя на нее, и другие женщины погрузились в свой самоотверженный
труд, по-видимому прерванный нашим приходом. Появились дети, застенчивые,
улыбающиеся личики, с блестящими черными глазами, полными любопытства.
Мальчики подошли решительной, мужественной походкой и с чувством
собственного достоинства поздоровались с нами за руку. Маленькие девочки - в
широких клетчатых платьицах, с шалью на голове - уселись поодаль от нас и в
изумлении перешептывались: "Шаганаш! Гитче Мокомен! (Белые люди!
Американцы!)"
Когда туристы начали давать детям подарки, женщины, занятые работой,
взглянули в нашу сторону с явным одобрением, и атмосфера недоверия и
подозрительности сразу исчезла, словно снег под горячими лучами солнца.
Казалось, все было хорошо. И в то же время нельзя было не заметить царившей
здесь настороженности. Непроходимые заросли шириной в сто футов, выросшие на
месте вырубленного леса, защищали селение с трех сторон - ни одно живое
существо не смогло бы пробраться сюда бесшумно. Через это естественное
заграждение были прорублены узкие просеки-тропинки, которые расходились от
селения во все стороны. На каждой из этих троп стояли привязанные к длинным
ремням собаки. Стоило к ним немного приблизиться, как они бросали на вес
взгляды, полные злобы и ненависти.
Это было в двадцатом столетии, но не прошло и нескольких минут, как мы
об этом забыли. Время и влияние современной цивилизации были отброшены, как
ненужные одежды. Кругом стояли высокие старые деревья, немые свидетели
многовековой истории этого края. Типи из коры желтой березы, одни посеревшие
от давности, с закопченными конусообразными верхушками, другие новенькие,
ярко-желтые, расположились под темно-зелеными ветвями. Вблизи жилищ
сооружены сушилки из жердей, на которых висела разрезанная вдоль рыба и
длинные куски лосевого мяса; внизу, посредине, тлел синеватым пламенем
костер. Хозяйки варили обед на костре, другие женщины прилежно обрабатывали
шкуры. Недалеко от берега озера двое мужчин и женщина заканчивали работу над
каноэ из березовой коры - кругом валялись щепки и куски коры. Яркие байковые
одеяла - красные, зеленые, белые - проветривались, разбросанные на высоких