"Дидье Ковелер. Путь в один конец (Роман)" - читать интересную книгу автора Он осекся на полуслове, как будто в нем что-то сломалось. Отвернулся,
проглотил слюну, шумно вздохнул и первый раз посмотрел мне в глаза: - И поскольку в субботу передача "Марсель, арабский город" собрала тридцать процентов телезрителей, именно отсюда решено начать акцию! - В голосе его был вызов, как будто это все я виноват. - Я даже не успел оз- накомиться с вашим досье! Даже не знаю, какая у вас специальность! - Автомагнитолы, - машинально сказал я. Минуту он смотрел на меня, стараясь подавить свой порыв, потом сделал извиняющийся жест в сторону карты Марокко и наконец выдал длинную тира- ду: что-то про точное приборостроение, аудиовизуальную технику и новые предприятия "Рено" в районе Касабланки. Я важно кивал головой. Впечатле- ние было такое, что он сдает мне экзамен. - И вы хотели бы совершенствоваться в этой узкой области техники или получить другую профессию, более соответствующую вашим возможностям? Ес- ли так, говорите смело: я уполномочен Министерством иностранных дел хо- датайствовать о вас перед вашим правительством, чтобы облегчить все фор- мальности. - Свет готов, - вмешался фотограф. - Угу, - отозвался атташе и нехотя встал из-за стола, подошел ко мне и положил мне руку на плечо. Но тут же убрал - видно, счел, что это уж слишком, и просто остался стоять рядом, заложив руки за спину, с застыв- шей улыбкой на лице. Фотограф велел мне смотреть не на атташе, а в объ- ектив и тоже улыбаться. - Но не во весь же рот! Я притушил улыбку. удивленно. Пожалуйста - я принял удивленный вид. - Теперь поменьше удивления, побольше улыбки. Посердечнее! Но все же с легким беспокойством. Здорово! Замри! Вот так в самый раз - нет, зубы убери, так... Да-да, руку оставь, так естественнее... хорошо... И карту, карту... о'кей, месье, отлично, берете карту и показываете ему какое-то место, а ты смотришь, что-то говоришь в ответ, классно, гениально! О'кей! Теперь еще разок на черно-белую, и все! Фотограф трещал без умолку, прыгал вокруг нас. Все это придавало про- исходящему некоторую торжественность. Я вспомнил свою помолвку, банкет и последние снимки - наверно, получились грустноватыми. Наконец фотограф свернул свою технику, простился до завтра и ушел. Атташе сказал, что я могу перестать улыбаться, и прибавил с виноватыми нотками в голосе: - Простите за все эти... издержки... но правительству важно сейчас... Понимаете? Можно мне звать вас Ахмедом? Я сказал "пожалуйста", мне уже было все равно, но вмешался Пиньоль, его так и трясло от негодования, и резко возразил, что меня зовут Азиз. Атташе извинился за рассеянность: "Не понимаю, что со мной такое!" Я-то понимал, но мы были еще недостаточно знакомы, чтобы я мог спросить, как зовут женщину, которой заняты его мысли, и какая она из себя, - а жаль, меня бы это поддержало. Не знаю почему, но этот парень мне нравился. Мо- жет, под настроение пришлось. И потом, он был нездешний. Прощаться со мной за руку он не стал, видно, решил, что хватит одного рукопожатия, зато произнес на неизвестном мне языке - должно быть, на |
|
|