"Майкл Коуни. Здравствуй, лето... и прощай" - читать интересную книгу автора

лампу, наслаждаясь свежим воздухом. Потом я спустился вниз по полутемному
проходу.
Когда я открыл дверь подвала, неожиданный порыв холодного воздуха
внезапно погасил лампу. Я на ощупь двинулся вперед, держа лампу в одной
руке и нащупывая дорогу другой. Я вспомнил ящик посреди подвала, служивший
в качестве стола; среди многочисленного добра, хранившегося в подвале, я
видел спички. Несмотря на всю мою осторожность, я достиг ящика раньше, чем
ожидал, стукнувшись голенью. Какое-то мгновение я потирал ногу, бормоча
ругательства. Затем увидел прямоугольник света рядом с ящиком.
Люк в канализацию был открыт. Я отчетливо помнил, что Кареглазка
закрывала его, после того как мы с Вольфом поднялись в подвал, и не было
никаких причин для того, чтобы он снова был открыт, - разве что отец
Кареглазки занимался уборкой. Но он бы ни за что не забыл закрыть люк.
Через него могли забраться воры.
Или контрабандисты.
Свет в полу замигал, становясь ярче, и вскоре яркое пятно появилось на
низком потолке. Кто-то шел сюда по сточной трубе. У меня разыгралось
воображение. Если контрабандисты застанут меня здесь, то могут прирезать.
Я направился к двери так тихо, как только мог, но от страха потерял нужное
направление и налетел на бочку. Свет становился все ярче, и я смотрел на
него, словно загипнотизированный, не в силах пошевелиться. Из люка
появилась рука, державшая лампу. Весь подвал ярко осветился, и я шагнул
назад за громадную бочку.
Затем появились две руки. Большие и волосатые, они ухватились за край
люка, и из него выбрался человек. Громадного роста, одетый в темную
потрепанную одежду, с лицом, покрытым спутанными волосами, как у лорина, -
- я сразу же узнал его еще до того, как он встал, и бочка скрыла его от
меня полностью.
Это был Сильверджек. Он немного подождал, потом тихо свистнул. Я
услышал какое-то движение за дверью, и Сильверджек отступил назад, когда
появилась вторая пара ног, босых, как и у него, но не волосатых; это были
ноги женщины. Последовал разговор шепотом, из которого я уловил лишь
несколько слов. Голос женщины был почти неразличим, но я слышал, как
Сильверджек сказал:
- Изабель, до начала грума.
Последовала долгая пауза. Наконец Сильверджек повернулся, спустился в
люк, забрал лампу и исчез, закрыв за собой крышку. В подвале снова стало
тихо, женщина, очевидно, ушла, и я на одеревеневших ногах выбрался из
своего укрытия. Я пошарил вокруг, нашел спички и зажег свою лампу. Какое-
то время я размышлял о случившемся, но делать, похоже, ничего не
оставалось, кроме как отнести ящик с бутылками наверх.
Шум обрушился на меня лавиной. Кареглазка ловко сновала между
столиками. Кто-то потребовал пива. Кареглазка схватила несколько кружек и
понесла их посетителям в дальнем конце зала. Когда она проходила мимо
какого-то грубияна, я заметил, как его рука скользнула по ее талии. Она
ловко увернулась и прошла мимо, обнесла пивом горланящую группу, словно
ничего не произошло. Какое-то мгновение я смотрел на этого типа, одержимый
жаждой мщения, потом внезапно мне показалось, что я не могу в точности
сказать, кто это был. Они все выглядели одинаково, а Кареглазка уже снова
стояла за стойкой, улыбаясь мне. Все это ее совершенно не волновало: к