"Н.И.Костомаров. Черты народной южнорусской истории " - читать интересную книгу автора

устанавливаются тесные связи Руси с Афоном. В монастырях Афона хранится
более 10 тыс. греческих, славянских, арабских рукописей, значительная часть
которых представляет собой ценные исторические источники (начиная с IX в.).

Вместе с религиозными преданиями Востока зашли к нам повести о
богоугодивших фиваидских отцах, которые жили не в домах, а в пещерах, и сами
себе их искапывали. В древности, как известно, кроме аскетического
настроения, к этому побуждали и гонения на христианство, и необходимость
прятаться от преследователей и врагов. Это нравилось у нас, и сохранилось
даже до позднейших времен. Многие, желая угодить богу, копали пещеры.
Первый, начинавший копать пещеру, был Иларион, священник, бывший в
Берестове, которого Ярослав после сделал киевским митрополитом.
Богоугождение в копании пещер заключалось в том, что человек томил себя
произвольным трудом с мыслью - приносить себя самого в жертву. Явился
Антоний. Житие, внесенное и в летопись, не говорит о том, как вошла к нему
идея идти на Афонскую гору и кто был его наставником. Вероятно, любечский
юноша, будущий начальник монашеского жития в России, получил первые семена
этого аскетизма от каких-нибудь греков, как и Феодосии, о котором говорится,
что он встретил старцев из Святой земли и пожелал с ними идти на Восток.
Неизвестность, каким образом вошла Антонию мысль идти на Святую гору и с кем
он дошел туда - для нас большая потеря. Несомненно то, однако, что полное
развитие аскетизма в нем совершилось уже на Святой горе; потому что и житие
его (в нашей летописи) говорит, что он, обходив афонские монастыри, получил
желание принять иноческий образ; тогда греческие монахи отправили его в Русь
и сделали из него проповедника аскетического благочестия. Ему предсказали,
что от него черньцы мнози быти имуть. Антоний, следовательно, возвращался в
отечество с сознанием своего призвания и с убеждением, что ему суждено
основать в России монашеское житие. Он явился в Киев, а не куда-нибудь,- в
Киев, потому что там уже были и монастыри, заведенные прозелитами тотчас же
после крещения. Но, как видно, эти монастыри были не таковы, как
святогорские, и житье в них не было то, какого образ составился в
созерцательной голове Антония. Антоний поселился в пещере, ископанной
Иларионом; получивши митрополичий сан, последний оставил ее; Антоний полюбил
это место и начал там жить, изнуряя себя воздержанием, вкушая только хлеб и
воду, и то через день. Скоро, однако, слава его разнеслась по Киеву:
христиане, зная из поучений своих священников, что древние святые проживали
в пещерах и тем угождали богу, приходили к Антонию, приносили ему все
потребное и удивлялись его подвигам. Так, это была первая школа, не только
словом, но делом и примером распространившая и утвердившая в народе то
неизменное до сих пор понятие, что сущность христианского спасения
достигается самопроизвольными трудами, изнурением и всевозможнейшим
терпением и страданиями. Антоний не был одним из таких лиц, которые способны
энергическою практическою деятельностью основать, укрепить и поддержать
создаваемое здание. Это была натура, как видно, кроткая, мягкая. Биограф
его, не обинуясь, говорит, что он был прост умом. Когда к нему сошлось
несколько братии, то он устроил им церковь, назначил игумена, а сам удалился
в пещеру, где пробыл сорок лет. Летописное житие говорит, что он не выходил
оттуда никогда; в житии св. Феодосия говорится, что он вышел к его матери.
Напротив, другой святой муж, Феодосии, последовавший за Антонием, был
совсем другого характера. Это был человек столько же сурового аскетизма,