"Сергей Костин. Лысая голова и трезвый ум" - читать интересную книгу автора

ладони, на которой сверкает еще один золотой перстень. - На прошлой неделе,
в воскресенье, как положено. Аккурат на площадке для выбивания ковров.
Фамилию не скажу, больно мудреная. Со строительством связанная. Жена
какого-то американского фокусника, который статую Свободы свистнул. Потом,
правда, вернул.
Это уже кое-что!
Вытянув над головой удостоверение, чтобы ненароком не подстрелили,
подхожу к площадке, на которой ранее граждане обычно выколачивали пыльные
ковры и паласы. Сейчас от площадки не осталось и следа. Земля вымощена
мраморными плитами. Расстелены красные дорожки. Рядом с кабинкой для
переодевания замер военизированный почетный караул с карабинами. Неподалеку
стоит работающий вертолет, неработающий военный оркестр, походная кухня с
варящейся овсяной кашей и солдатская тумбочка с черным телефонным аппаратом
прямой международной связи.
Подходит, чавкая иностранной жвачкой, свидетель Иванов.
- Что думаете делать, гражданин начальник? - два передних зуба у него
золотые.
- Когда очередной завоз ожидается? - поднимаю с мраморных плит белую
пуговицу с иностранной надписью и прячу улику в целлофановый пакет из-под
утреннего батона.
- Сегодня, - дворник смотрит на золотые часы неизвестной мне
швейцарской фирмы, - Ровно через час. Ловить будете, гражданин начальник?
Я не отвечаю. Свидетель, даже если он единственный, не должен знать
оперативных планов. Отхожу на присмотренную ранее укромную позицию под
детским грибком. Сучковатый столб с куском крашеного железа на макушке.
Сажусь, прислоняясь к дереву. Сверху свисают четыре пары сапог. Нечищеных,
кстати. Снимаю фуражку, вытираю лоб. Жарко.
- Ничего не получится, - свидетель пристраивается рядом, сжимая в руках
метлу с дарственной надписью от мэра.
- Почему? - жарко так, что приходиться снять и китель. Жалко, на
рубашке нет погон.
- Потому, что уже все уже было, - философски поясняет свидетель,
доставая из кармана горсть семечек, - Хотите, гражданин начальник? Как
хотите. Не поймать вам преступников. Девчонки как появлялись, так и будут
появляться. Лучше бы построили трибуны, поставили мачты с фонарями, да народ
пускали за деньги иностранных гостей разглядывать. И государству прибыль, и
жертвам бесплатная реклама.
- Поймаем, - не совсем уверенно заявляю я.
- Вряд ли, - зевает дворник. - В прошлый раз Семеныч тоже клялся. И
что? Глазом моргнуть не успели, а новая гражданка тут, как тут. Одна, без
сообщников и захватчиков. Прямиком из Европы. Р-раз, и появился ни откуда.
Стоит, визжит, на КГБ все валит, бедолага.
Еще новая информация. Груз, то есть жертвы, вываливаются быстро. И
преступник, кто бы он ни был, не обращает внимания на десятки людей, которые
ради его поимки томятся здесь круглые сутки. Ни стыда, ни совести.
- Поймаем, - злость не слишком хороший помощник. Но если мафия
действует без правил, то почему я должен рисковать своей первой медалью? - Я
капитану своему поклялся.
- Ну-ну, - кивает массивным подбородком свидетель. - Как же! Поймаете.
А вы, гражданин начальник, мыло купили?