"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

родня, шумливая да разряженная, будто так и надо...
О возвращении домой никто не помышляет, родиной почитают Палестину. И
то правда, многие тут разбогатели, иной у себя сидел на двадцати душах, а
ныне владеет целым городом, а то и двумя. Кому ж охота от богатства бежать!
Богатство же здешнее берут оружием, рук не прилагая к земле, да и земля тут
засушлива и бедна на диво. Лишь приморские края красивы и всякими плодами
богаты, сама же Палестина - сущая пустыня, какую и во сне мудрено увидеть.
Камни, камни, сплошные камни - и ничего иного. Поля вместо хлебов валунами
усеяны, будто сатана назло Спасителю натащил их сюда со всего света.
Духотища летом страшная - не продохнешь, воды мало, и в Иерусалиме достать
ее труднее, чем вино. Мухи и прочий мерзкий гнус прокусывают насквозь, спасу
нет, а по ночам донимает стужа. Простолюдины в здешних местах ленивые,
трудиться страсть как не любят, даже скотину редко кто заводит, многие же
целыми днями лежмя лежат прямо на улицах, на солнце нежатся, аж глядеть
противно. Иногда только повелением епископа батогами сгоняют их на постройку
церкви; домов же Божиих здесь поставлено множество, и предивных, красотою
разве что с римскими сравнимых, а славнее всех, святостью и пышным
убранством, - Храм Гроба Господня. Золота на церкви не жалеет никто, много у
всех здешних этого золота, рыцари отнимают его у неверных, к которым оно
приходит из Египта, а в Египте ему и счета нет. Из каждого похода, коли
повезет, богатую привозят добычу.
Местные бароны без поживы жизни не мыслят, каждый хоть раз в году да
старается сделать на язычников набег (они называют это "охотой"); выгоднее
же всего грабить караваны паломников, идущих в Мекку, магометанский Рим, ибо
множество даров богатых припасают они в пожертвование своим святыням.
Покойный король на баронов сильно гневался за такие набеги, нынешний тоже
грабежей не дозволяет, и можно бы пожить в покое, кабы не баронское
самовольство. Ее подобает христианам в нарушение договора бесчинствовать
разбойным обычаем по большим дорогам, однако король свое, а господа бароны -
свое: не по королевскому наказу поступают, а по собственному разумению.
Первым среди здешних рыцарей должно помянуть Раймунда III, внука того
самого Раймунда Тулузского, что некогда вместе с Готфридом Бульонским
Иерусалим добыл. Он правит в Триполи и доводится дядей королю, который
весьма его почитает. Рыцарь это благоразумный и рассудительный и в совете
имеет первый голос. Хотелось бы мне к нему прибиться, да он отчего-то не по
нраву пришелся королеве-матери, и сильно я опасаюсь, как бы она не
обиделась, неблагодарным меня почтя, а пуще того - не разгневалась, ибо
женщины тут большую силу имеют и многое зависит от них.
В неменьшей чести у короля и другой высокородный рыцарь по имени
Вильгельм де Монферрат, а по прозвищу Длинный Меч; нынешней весною он станет
супругом королевской сестры Сибиллы, и ходят слухи, будто король собирается
уступить ему трон. Посему уже загодя многие к нему ластятся и осыпают дарами
и комплиментами.
Далее идет Ибелин, владетель Рамы. Поначалу вроде бы за него собирались
отдать принцессу Сибиллу, но потом женихом объявили Монферрата.
Тут же надобно помянуть и Ренальда, владетеля Сидона. Видом как есть
магометанин, на христианина вовсе не похож - бороду отпустил, арабским
лучше, чем латынью, владеет. Но рыцарь достойный, и при дворе его очень
ценят.
Много есть и других, всех перечислить трудно. На новичков, что с родины