"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

приезжают, поглядывают свысока, словно на чужих, даже если они имениты.
Многие же худородные вошли тут в большую славу оттого только, что деды их
вместе с Готфридом и Раймундом брали Иерусалим. От сей даты ведут они свое
родословие, да и всю историю. И какой-нибудь де Бруа ставится тут выше меня,
Амальрика де Лузиньяна!
Правду сказать, поначалу пребывал я в Святой земле безо всякой чести, и
было мне это в большую обиду, ибо я сызмала привык род свой в наиславнейших
числить. Теперь же все изменилось благодаря милости вдовствующей королевы
Агнессы..."
Гуго Смуглый грохнул палкой по столу так, что зазвенела посуда.
- Пусть возвращается! Как можно скорее! Немедля отпишите ему, чтобы
возвращался!
- Почему? - ошеломленно спросил капеллан.
- Де Бруа ставится выше его! Сами слышали! Не потерплю!
- Благородный рыцарь Амальрик пишет, что теперь все переменилось...
- Бабьей милостью, тьфу! Я сказал: пусть возвращается!
В разговор вмешалась госпожа Бенигна.
- Супруг мой! Если Амальрик покинет Святую землю по вашему повелению,
чести ему от этого не прибудет. Пусть уж лучше останется и на поле боя
докажет, чей род выше...
- Вот слова воистину мудрые! - горячо поддержал ее отец Гаудентий.
Старый рыцарь глядел на них исподлобья, кривя губы. Кажется, они
говорили дело. Но долго еще он гневно сопел, не в силах справиться с
нанесенной семейству обидой.
Капеллан продолжал читать:
"...Как уже говорено было, женщины тут большую силу имеют, в обычаях же
совсем отличны от наших благородных дам: вытворяют такое, за что у нас из
города выгоняют, а то и к позорному столбу ставят, им же никто и слова в
упрек не скажет. Однако они весьма красивы и разодеты пышно; правда, ни о
чем, кроме нарядов своих да забав, не пекутся. Много я тут престранных вещей
приметил, но о сем более не пишу, дабы скромности досточтимой матушки нашей
не уязвлять. Скажу только, что жену отсюда лучше не брать.
О короле Балдуине писать неловко, да и невозможно, ибо возбраняется
писать то, о чем и без того многим уже известно. Летами король юн и великую
душу имеет, да такова, видно, воля Божия.
А султан Саладин..."
- Стой! - прервал чтение старый Гуго. - Прочитайте еще раз, преподобный
отец, про короля Балдуина. Что-то я ничего не пойму.
- И я тоже, - призналась госпожа Бенигна.
Отчетливо и с большим тщанием капеллан по второму разу зачитал строки,
относящиеся к королю, но это делу не помогло: никому не удалось догадаться,
что хотел сказать Амальрик. Надо думать, пропустил случайно какое-то слово.
- Ничего удивительного, еще бы: столько написать! Вот голова так
голова! - восхищалась мать.
"...А султан Саладин, как говорят, силою владеет несметною, какой не
владели неверные со времен Гаруна аль-Рашида, водившего дружбу с Карлом
Великим. Ему ничего не стоит Иерусалим сокрушить, но человек он незлобивый
и, будучи сам язычником, христианам благоволит. С таким нетрудно жить в
мире, только бароны наши то и дело его дразнят.
Я же нимало не сожалею, что сюда приехал, ибо во всем свете не сыскать