"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

сарацинов.
За храмовниками знаменосец вез большой королевский штандарт, а за ним в
окружении виднейших рыцарей следовал позолоченный королевский паланкин с
плотно задернутыми занавесками. Сразу же за паланкином на великолепных
скакунах, покрытых дорогими попонами, достающими до земли, ехали сестра
короля Сибилла и ее молодой супруг Вильгельм де Монферрат по прозвищу
Длинный Меч. Высокого роста, широкоплечий, с суховатым властным лицом, он,
небрежно прихватив поводья одной рукой, сдерживал горячего, играющего под
ним жеребца. Будущий король надменно поглядывал на толпу, словно уже
чувствуя себя хозяином города, тогда как его молодая супруга щедро
раздаривала на все стороны улыбки. До свадьбы, состоявшейся месяц назад, она
воспитывалась в монастыре, что расположен на Масличной горе, под опекой
своей бабки, игуменьи Иветты, и благочестивой тетки, носившей то же, что и
она, имя. Пребывание в монастыре не истребило в ней жажду жизни, а только
усилило ее: видно было, что Сибилла намерена наслаждаться жизнью и познать
все ее удовольствия, ни в чем себе не отказывая. За молодыми супругами и их
двором поспешал седой архиепископ Тирский Вильгельм, ученый-историк и
наставник короля; за архиепископом следовали дворы двух вдовствующих
королев - бывших супруг покойного Амальрика. С пышнотелой и говорливой
Агнессой де Куртене Амальрику приказано было развестись, ибо они оказались
родственниками в четвертом колене. И хотя дети их, Балдуин и Сибилла,
признавались законными, Амальрик вынужден был оставить Агнессу и взять в
жены Марию Теодору Багрянородную, дочь василевса Иммануила. Дама эта,
красивая и еще молодая, воспитывала дочь Изабеллу, не вмешиваясь в дворцовые
интриги и не претендуя на власть. Ее двор блистал утонченной роскошью и
изяществом. За королевами гарцевало многочисленное рыцарство, а замыкала
шествие пешая городская стража.
С залитой солнцем площади кортеж въехал в полумрак тесных улочек,
мощенных мрамором, по которому звонко цокали конские копыта. Город почти не
изменился за семьдесят восемь лет, что прошли с тех пор, как в нем
утвердились крестоносцы: все тот же лабиринт узеньких скользких улочек,
затененных сверху каменными распорами, защищающими постройки от
землетрясений. Дома каменные, серые, без украшений, с плоскими или
бочкообразными кровлями - по ним не определишь, стоят они тысячу лет или
выстроены лишь вчера. Улочки кишели людьми, сбежавшимися отовсюду, чтобы
поглазеть на королевский кортеж.
Хотя население Иерусалима уменьшилось по сравнению с прежними временами
почти вдвое, город - из-за чрезвычайной суетливости и шумливости его
обитателей - отнюдь не выглядел обезлюдевшим. Впрочем, в последние годы сюда
прибыло много новых поселенцев. По указу Балдуина III тот, кто занимал
брошенный дом, виноградник либо землю, по истечении года становился законным
их владельцем. И наоборот: кто покидал свое достояние на год, терял на него
всякое право. Снят был также запрет на торговлю с мусульманами, и на улицах
города замелькали купцы в тюрбанах. Население было весьма пестрым: латиняне
(их было меньше всего), армяне, сирийцы, греки, генуэзцы, евреи... Разные
наряды, разные лица.
Люди жались к домам, пропуская пышное шествие. Нищие, стуча костылями,
домогались милостыни, показывая свои струпья и отталкивая друг, друга.
Королева Агнесса бросала им монеты со смехом, королева Мария Теодора
подавала сдержанно и словно чего-то стыдясь. Сибилла не замечала их вовсе,