"Любовь Тимофеевна Космодемьянская. Повесть о Зое и Шуре (про войну)" - читать интересную книгу автора

Помню нашу первую прогулку по лесу. Мы пошли все вчетвером и сразу же
забрели в густую чащу. Шура остановился как вкопанный под огромным, в два
обхвата, кедром. Мы прошли дальше, окликнули его - он не отозвался. Мы
обернулись. Наш мальчуган, маленький и одинокий, стоял все там же, под
кедром, широко открыв глаза и словно прислушиваясь к шепоту леса. Он был
зачарован, ничего больше не видел и не слышал - и не мудрено: никогда
прежде, за всю свою короткую жизнь, он не видывал такого леса. Ведь в
Осиновых Гаях каждое деревцо было на счету! Кое-как мы растормошили Шуру. Но
и после, бродя с нами по лесу, он оставался непривычно тихим и молчаливым:
лес будто околдовал его.
Вечером, перед сном, Шура долго стоял у окна.
- Ты что, Шура? Почему спать не идешь? - спросил Анатолий Петрович.
- Я говорил деревьям "спокойной ночи", - ответил Шура.
... И Зоя тоже полюбила лес. Гулять по лесу стало для нее самым
большим, ни с чем не сравнимым удовольствием. Захватив корзинку для ягод,
она весело сбегала с крыльца.
- Не ходи далеко, - напутствовала я ее. - Ты слышала, что соседи
говорят? Тут в лесу волки, медведи!
И правда, небезопасно было ходить по малину: медведь - лакомка, с ним
не диво повстречаться в густом малиннике. Зато и малина была крупная,
сочная, сладкая как мед, и ходили за ней с ведрами, большой гурьбой, и
обычно сборщиков сопровождал кто-нибудь из мужчин с ружьем, на случай
встречи с мишкой. Собирали сибиряки и чернику и черемуху, на всю зиму
запасались грибами - всей этой лесной благодати было великое изобилие, и Зоя
тоже всегда возвращалась из своих странствий гордая, с полной корзинкой.
Ходили они с Шурой и на реку за водой - это Зоя тоже любила. Аккуратно
зачерпнет воды небольшим ведерком, постоит на берегу, посмотрит на светлые
быстрые волны. И потом, стоя на крыльце или у окна, еще подолгу задумчиво
смотрит вниз.
Однажды Анатолий Петрович решил научить Зою плавать. Он отплыл от
берега, взяв ее с собою, а потом вдруг оставил. Зоя захлебнулась, вынырнула,
снова погрузилась в воду...
Я стояла на берегу ни жива ни мертва. Правда, Анатолий Петрович плыл
рядом; правда, он был превосходным пловцом и уж конечно, нечего было
бояться, что девочка утонет, а все-таки страшно было смотреть, как она
захлебывается, то и дело уходя с головой под воду. Но, помню, не крикнула
она ни разу - барахталась и плескалась изо всех сил, но молча. Потом отец
подхватил ее и выплыл с ней на берег.
- Молодец! Раза через два поплывет, - уверенно сказал он.
- Страшно было? - спросила я, насухо вытирая ее.
- Страшно, - призналась она.
- А еще поплывем?
- Поплывем!


ЗИМОЙ

Наступила снежная сибирская зима. Лед сковал реку, морозы доходили до
пятидесяти семи градусов, но ветра не было, и потому ребята легко переносили
холод.