"Любовь Тимофеевна Космодемьянская. Повесть о Зое и Шуре (про войну)" - читать интересную книгу автора

видим: Шура на полу мастерит что-то из кубиков, а Зои нет.
- Где Зоя, Шурик?
- А Зоя сказала: "Ты посиди тут, а я на базар пойду, серы куплю. Тут
все серу жуют".
Я так и ахнула и кинулась на улицу. Городок маленький, до леса рукой
подать - что, если девочка забрела туда?! Не помня себя, мы с Анатолием
Петровичем обходили улицу за улицей, заглядывали во все дворы, расспрашивали
всех встречных, побывали и на базаре... Зои нигде не было.
- Вот что, - сказал наконец Анатолий Петрович, - иди в гостиницу и жди
меня там. Я уж боюсь, как бы и с Шуркой чего не случилось. А я пойду в
милицию.
Я вернулась в гостиницу, взяла сынишку на руки и снова вышла на улицу -
ждать в комнате не было сил.
Так мы с ним простояли с полчаса. И вдруг Шура закричал:
- Папа! Зоя!
Я кинулась к ним навстречу. Зоя вся раскраснелась и смотрела смущенно и
чуть испуганно. В руке она держала какой-то темный комок.
- Вот, - сказала она таким тоном, как будто мы расстались всего минут
пять назад. - Это сера. Только она невкусная...
Оказалось, она и в самом деле пошла на базар, купила серу, а дорогу
назад, к гостинице, забыла и не знала, как спросить. Она пошла наугад,
совсем не в ту сторону, и добрела чуть не до самого леса. Тут ее заметила
какая-то чужая женщина ("большая такая, в платке") взяла за руку и отвела в
милицию. Здесь и застал ее Анатолий Петрович. Зоя сидела за столом, как
гостья, пила чай и спокойно, серьезно отвечала на вопросы: как ее зовут,
откуда она приехала и с кем, как зовут папу, маму и братишку. Она сразу
объяснила, что ей надо поскорее вернуться к брату, потому что он еще
маленький.
- Как же ты оставила Шуру одного? - с упреком спросила я. - Ведь ты
большая, ты старшая, мы на тебя надеялись...
Зоя стояла рядом с отцом и, слегка закинув голову, чтобы лучше видеть,
переводила глаза с него на меня:
- Я думала, я сразу вернусь. Я думала, тут, как в Осиновых Гаях, я все
сразу найду, Ты не сердись, я больше не буду.
- Ладно, - пряча улыбку, сказал Анатолий Петрович. - На первый раз
прощается, но только в другой раз никуда не уходи без спросу. Видишь, как
мама перепугалась?


В СИБИРИ

Наш дом в Шиткине стоял на высоком берегу, а мимо текла река - широкая,
быстрая. Смотришь - и голова кружится, и кажется, сама плывешь куда-то. А
рядом, в нескольких шагах, - лес. И какой лес! Громадные кедры, такие
высокие, что, запрокинув голову, не увидишь вершины; густые, пушистые пихты,
лиственницы, ели - в тени их широких лапчатых ветвей темно, как в каком-то
таинственном шатре.
А тишина какая! Только хрустнет сучок под ногой да изредка крикнет
потревоженная птица - и снова глубокая, ничем не нарушаемая тишина, словно в
сказочном сонном царстве.