"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

ясен. Первые два решения проблемы сводились в итоге к известным элементам:
одно - к внешним обстоятельствам, другое - к обычным страстям и интригам.
Следствие Тэна отбрасывает и то и другое, чтобы поставить на их место новую
и неизвестную силу. Идеи, история Малого Народа и наши идеи и история -
явления разного порядка; у Малого Града свой собственный закон, свой
собственный прогресс, которого не знают даже его собственные граждане, - вот
основная мысль книги.
Этот закон заставляет задуматься: в 1789 г. появляется какой-то народ,
который угнетает большинство, какая-то принципиальная свобода, которая
разрушает фактические свободы, какая-то "философия", которая убивает за
убеждения, какое-то правосудие, которое убивает без суда. Осуществилось
нечто абсурдное: деспотизм свободы, фанатизм разума. Таково революционное
противоречие. Разрешил ли его Тэн, раскрыл ли природу этих странных идей? Не
думаю. Но он устанавливает это, принимает как необходимый факт, как закон
чистой демократии, вместо того чтобы лишний раз бросить этот камень в
демократов, как не устают делать это уже больше ста лет почтенные либералы.
Он первый перестает шутить, чтобы попытаться понять, и требует отчета о
новой религии у закона этого режима, а не у тех несчастных, которые сегодня
служат ему, и которых завтра он уничтожает, и которые ничего и никогда в
этом не понимают.


169


6. СОЦИОЛОГИЯ ЯКОБИНИЗМА

Критика Тэна позволила нам если не решить, то по крайней мере четче
поставить революционную проблему. Гуманность, которая убивает, - это сестра
свободы, которая сажает в тюрьмы, братства, которое шпионит, и разума,
который отлучает, - и все вместе они создают этот странный социальный
феномен, называемый якобинизмом. Г-н Олар позволит мне подсказать ему это
определение, которое он, мне кажется, несколько затрудняется найти1. Тэн ему
его уже подсказал; все нынешние французы поймут его, каким бы парадоксальным
оно ни казалось; и я считаю его подходящим: этот предмет хорошо известен,
формула достаточно ясна - самый термин "якобинизм" выбран удачно: ведь если
фанатизм, о котором идет речь, - произведение обществ мысли вообще, то
вполне естественно, если он будет носить имя самого знаменитого из них и к
тому же единственного общества, которое сумело держать в подчинении большой
народ в течение двух лет.
Но, в конце концов, обозначить - это еще не значит понять: и если все
попробовали якобинского фанатизма, то никто не отдает себе как следует
отчета в его средствах правления и в его главном моральном двигателе. Это
феномен особого порядка, выходящий из обычного течения жизни и из обычной
истории. У Тэна было на это чутье: он чувствует, что нужно нечто другое,
нежели эрудит-философ, чтобы сначала отделить от обычных

1 Taine historien, p. 124-125.