"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

меня?" Это крик отчаяния разоблаченного якобинца, и вполне справедливый:
адепт обществ, гражданин Малого Града никогда не бывает одинок: над ним
витает коллективная сила, этот таинственный "суверен", который лишь там
обретает облик и голос. Как видите, мы далеки от плутарховой манеры
рассказа, которая превозносит человеческую личность и делает великих людей
королями истории. При новом режиме люди исчезают, и в самой морали
открывается эра бессознательных сил и человеческой механики.
Так общественное мнение ошибается в отношении якобинцев. При социальном
режиме, несомненно, существует угнетение, причем угнетенных большинство,
здесь нет обмана, нет использования общей силы во благо одному человеку или
одной партии. Неверно, что все угнетающее меньшинство - это фракция или
заговор. Террор не есть дело чьего-то "частного интереса". Якобинцы не лгут,
когда отрицают фракции: они - не фракция. Они правят не для себя, не сами,
но движимые безличной силой, которой они служат, не понимая ее, и которая
так же легко разобьет их, как их же и возвысила.


167

Такова самая сокровенная истина, истина озадачивающая, которую
заставляют признать сами факты и которую осознает Мишле, когда ставит народ
выше отдельных людей, и г-н Олар, когда отрицает то, что Гора (фракция
монтаньяров) была партией. Но Мишле - поэт и мистик, и он возводит храм там,
где следовало бы быть лаборатории; а г-н Олар ничего не строит. Тэн до сих
пор остается единственным, кто подошел к этой проблеме со свойственной ему
рассудительностью и вооруженный современными знаниями и сделал ее
центральной в своей книге. Его любознательный и активный ум исследует ее со
всех сторон; он изучает господство толпы, отмечает роль статистов. Если он
выделяет какую-нибудь фигуру - Дантона, Марата, - то это для того, чтобы на
их примере описать социальный тип, но не личный характер; если он и говорит
о якобинской партии, то это лишь потому, что не находит другого слова; но
основная мысль исправляет это, и он будет также говорить о "болезни", о
"вирусе" - о бессознательных силах.
Мало того, именно на этой идее он строит план своей книги. Если он
отклоняется от повествования и от порядка дат и принимает этот методический,
а не хронологический план, этот метод сводок и разбора, который так
возмущает г-на Олара, то как раз потому, что он видит истинные причины не во
внешних фактах - не в согласии воль и не в стечении обстоятельств - и ищет
их в развитии некоего социального прогресса, который должен подчиняться
своему собственному закону. И так, методически, составляя сводки, будут
действовать историки, занимающиеся различными обществами: г-н Алье в своей
истории Общества Евхаристии, этого благочестивого предтечи якобин-


168

ского клуба; г-н Острогорский в своих исследованиях предвыборных английских
и американских обществ и даже г-н Озер в своем труде о товариществе в
Дижоне.
Этот новый способ постановки проблемы более точен, но также и менее