"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу авторачеловека новым человеком - философом или гражданином. Вот оно - дело
регенерации, которое одному человеку не под силу и в котором лишь закон социального отбора может достичь успеха: общество для философа - то же, что благодать для 37 христианина. Но когда дело наконец пошло, когда субъект полностью вверился социальной ориентации, занял свое место в государстве туч, сосредоточился на пустоте и чувствует, как вырастают у него философские перья, - как упоительно оставить тогда землю и взлететь над оградами и крепостными стенами, над шпицами соборов! Ничто перед ним не закрыто, потому что все открыто к небу. Как ребенок, который обрывает цветы с клумбы, чтобы воткнуть их у себя в песочнице, он влезает повсюду и косит подряд обычаи, верования и законы. Понятно, что он не упустил случая нарвать столько старых и почтенных цветов, что этот букет казался красивым в первый вечер, поскольку цветы не сразу умирают, и что на следующий день от этих писаний осталась лишь кучка бумаги. Но если в положении дикаря-философа есть свои приятные стороны, то имеются также свои повинности, самая тяжелая из которых - общественное порабощение; адепт телом и душой принадлежит обществу, которое его воспитало, и он не может больше жить, как только выходит оттуда; его образ мыслей, такой свободный от реальности, разбивается от первого же контакта с обитает, пустоте, в которой его держит Работа. Это тепличное растение, которое невозможно пересадить в открытый грунт. Философы всегда проигрывают, будучи увиденными поодиночке, вблизи и в деле: Вольтер почувствовал это на собственной шкуре с Фридрихом Великим, Дидро - с Екатериной II, мадам Жоффрен - со Станиславом. Но, на их счастье, они инстинктивно чувствуют опасность, чувствуют тем более живо, чем более 38 они увлечены, чем более они "заблуждаются в пустоте", как говорил отец Мирабо о своем сыне; и именно всей этой своей слабостью, всем своим ничтожеством держатся они за это государство слов, которое одно придает им значение и вес. Обычно говорят: партийный дух, сектантский фанатизм; это значит недооценивать их. Партийный дух - еще один способ веры в программу, в вождей, и он настолько же противоречит собственному сознанию, инстинкту самосохранения. У философа это сознание, этот инстинкт живут сами по себе: он не знает ни догм, ни вождя. Но общество от этого не проигрывает: как старая сова из басни, которая отрывает лапки своим мышам, оно его держит его же свободой, отрицательной свободой, которая помешает ему жить в другом месте; такая цепь прочнее любых законов. Эту-то связь и называют гражданским чувством, и называли патриотизмом |
|
|