"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

этого. Здравый смысл тут ошибается, мы уже сказали почему: между
естественной причиной и личными происками существуют, в истории
общественного мнения, причины третьего порядка, порожденные работой машины:
социальные причины. Но до сих пор, по крайней мере, эти последние не берутся
в расчет; а потому, раз тезис "заговора" не выдерживает критики, место
остается свободным для почтенных естественных причин, которые так любят
находить: пылкий патриотизм, непомерные страдания и т. п.
Таков метод г-на Олара. Он точно скопировал обширную фреску во вкусе
Давида, которую общества ежедневно выставляли на обозрение своим адептам.
Там изображен Народ - большая обнаженная фигура, совершенно безликая и
несколько банальная, выступающая с мечом в руке против разбушевавшихся
фурий - Фанатизма и Аристократии. Он воссоздает перед нами, от начала до
конца Революции, тезис защиты - результат огромной и бессознательной работы
переписки обществ: молчит о стеснительных победах, Ондскоте, Ваттиньи;
молчит о массовых убийствах, расстрелах, потоплениях, всякого рода гонениях.
Лион восстает? - Федерализм, зависть в провинции к Парижу - но Шалье не в
счет. Вандея? - Фанатизм, роялизм, восстание против


203

набора в армию - но ни слова о жестоких религиозных гонениях предыдущих
месяцев. Знаменитые комитеты надзора, поставщики для гильотины? Я вижу лишь
один факт, который можно поставить им в вину: кажется, в некоторые
деревенские комитеты обманным путем проникали священники и были так
нечестны, что пользовались своим положением, чтобы заставить людей посещать
мессу1. Сентябрьские убийства? Говорится, что наступают пруссаки или,
скорее, что народ верит этому и взволновался, что верно относительно Малого
Народа, который очень опасается большого; не говорится, что половина
зарезанных - безобидные женщины, дети, старики, что убийцы - это 300 наемных
головорезов - и вот равновесие защиты и восстановлено.
Наконец, и самое главное, персонификация "Народа"; он появляется при
всех переломных моментах: 5 октября король отказывается подписать Декларацию
прав. "Тогда вмешался Париж" (с. 58). 28 февраля 1791 г. "Народу" приходит в
голову, что донжон Венсенского замка сообщается подземным ходом с Тюильри и
что король убежит через этот ход. К счастью, Лафайет бежит вслед за ним и
задерживает его в пути (с. 108). Король собирается уехать в Сен-Клу 18
апреля 1791 г. ""Народ" помешал ему сделать это" (с. 115); и так далее. Эта
эпопея великого безличного "On"* замечательно изложена в книге г-на Олара
против Тэна (с. 169-177).

1 Histoire politique, p. 353.
* Французское местоимение 3 лица ед. числа On имеет собирательное
значение, не обозначая конкретного лица, в русском языке прямого
соответствия не имеет и переводится формой 3 лица множ. числа глагола без
местоимения или безличными формами. Например, "on park" - "говорят". - Прим.
перев.


204