"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автораосновании того, что публикуется. Один ставит своей задачей изучение реальных
существ, французов 1789 г.; другой - изучение абстракции - Прав Человека, фикции - Народа-суверена, Всеобщей Воли. Предприятие первого, несомненно, обширнее, увлекательнее, но также и труднее; работа второго - более законченная, более полная, менее непосильная. Боже меня упаси сказать, что она напрасна: но она ведет к другому. К чему же ведет подобная работа? Это легко предвидеть, уже по самим источникам; я не нахожу лучшего слова, чем выражение, вошедшее в последние годы в обиход наших политиков: это будет работа Республиканской Защиты. Г-н Олар простит мне, что я обозначаю так, частным случаем, всем известным, общее правило демократической деятельности, которое пришлось бы слишком долго изучать в принципе. 1 Taine. Rйvolution, II, предисловие; Aulard. Histoire politique, p. VIII. 185 Отметим лишь, что если великие предки из 1793 г. и не пользовались этим выражением, то они отлично справлялись с этим делом. Когда действия народной власти достигали определенной степени произвола и становились гнетом, их тут же представляли действиями общественной обороны, общественного спасения. Это понятно: ведь народ должен будет взвалить на себя эти действия, даже если он их не хотел и не выполнял; так хочет режим: уважающая себя народная власть не требует, приходится говорить, что он "не может не требовать" - это расхожее выражение в 1789 г., - ссылаться на его "подразумеваемую волю" (как великолепно выражаются наши современные теоретики) - то есть на необходимость его спасения. "Общественное спасение" есть необходимая фикция при демократии, как "божественное право" - при авторитарном режиме. И это средство себя оправдывает: разве не первое условие спасения Республики (в 1789 г. в том же смысле говорят "родины"), то есть дела Справедливости и Свободы - защита ее сторонников, "добрых республиканцев", "хороших патриотов", и уничтожение ее врагов, "реакционеров", "аристократов"? И не все ли средства хороши против врагов принципов, начиная с забвения этих самых принципов? Разве есть какая-то справедливость для врагов справедливости, какая-то свобода для "рабов"? Если в 1794 г. "окутывают покрывалом статую Справедливости и Свободы", то это для того, чтобы лучше защитить эти божества от нечестивцев, которые на них нападают. Таков тезис защиты. Он появляется вместе с самой демократией. С 28 июля 1789 г. один из 186 руководителей партии свободы, Дюпор, предлагал основать следственный комитет - позже его назовут Комитетом общественной безопасности, - который мог бы вскрывать письма и сажать людей за решетку без допроса. Это означало восстановление королевского указа о заточении без суда и следствия, менее |
|
|