"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

основании того, что публикуется. Один ставит своей задачей изучение реальных
существ, французов 1789 г.; другой - изучение абстракции - Прав Человека,
фикции - Народа-суверена, Всеобщей Воли. Предприятие первого, несомненно,
обширнее, увлекательнее, но также и труднее; работа второго - более
законченная, более полная, менее непосильная. Боже меня упаси сказать, что
она напрасна: но она ведет к другому.
К чему же ведет подобная работа? Это легко предвидеть, уже по самим
источникам; я не нахожу лучшего слова, чем выражение, вошедшее в последние
годы в обиход наших политиков: это будет работа Республиканской Защиты. Г-н
Олар простит мне, что я обозначаю так, частным случаем, всем известным,
общее правило демократической деятельности, которое пришлось бы слишком
долго изучать в принципе.

1 Taine. Rйvolution, II, предисловие; Aulard. Histoire politique, p.
VIII.


185

Отметим лишь, что если великие предки из 1793 г. и не пользовались этим
выражением, то они отлично справлялись с этим делом. Когда действия народной
власти достигали определенной степени произвола и становились гнетом, их тут
же представляли действиями общественной обороны, общественного спасения. Это
понятно: ведь народ должен будет взвалить на себя эти действия, даже если он
их не хотел и не выполнял; так хочет режим: уважающая себя народная власть
действует только от имени народа, она и есть народ. Что ж, если народ ничего
не требует, приходится говорить, что он "не может не требовать" - это
расхожее выражение в 1789 г., - ссылаться на его "подразумеваемую волю" (как
великолепно выражаются наши современные теоретики) - то есть на
необходимость его спасения. "Общественное спасение" есть необходимая фикция
при демократии, как "божественное право" - при авторитарном режиме.
И это средство себя оправдывает: разве не первое условие спасения
Республики (в 1789 г. в том же смысле говорят "родины"), то есть дела
Справедливости и Свободы - защита ее сторонников, "добрых республиканцев",
"хороших патриотов", и уничтожение ее врагов, "реакционеров",
"аристократов"? И не все ли средства хороши против врагов принципов, начиная
с забвения этих самых принципов? Разве есть какая-то справедливость для
врагов справедливости, какая-то свобода для "рабов"? Если в 1794 г.
"окутывают покрывалом статую Справедливости и Свободы", то это для того,
чтобы лучше защитить эти божества от нечестивцев, которые на них нападают.
Таков тезис защиты. Он появляется вместе с самой демократией. С 28 июля
1789 г. один из


186

руководителей партии свободы, Дюпор, предлагал основать следственный
комитет - позже его назовут Комитетом общественной безопасности, - который
мог бы вскрывать письма и сажать людей за решетку без допроса. Это означало
восстановление королевского указа о заточении без суда и следствия, менее