"Михаил Павлович Коршунов. Бульвар под ливнем (Роман) " - читать интересную книгу автора

Франсуаза бежала по коридору, весело подпрыгивала. Вместе с ней
весело подпрыгивала юбочка и браслет на запястье - серебряное колесико.
Ребята стояли в классе. Неизвестно было, с чего начинать репетицию и,
главное, кто начнет. Вдруг Ладька голосом диспетчера, Верочки объявил:
- Отчетный концерт школы! Мелодия!
Сел на кончик стула, скрипку зажал между коленями и начал играть на
скрипке, как на виолончели. Потом вскочил, поставил скрипку на стул и
начал ритмично хлопать струнами.
- Романс без слов! Класс педагога Ярунина. - Теперь Ладя копировал
девицу с контрабасом. Крутил коленями в своих истертых белесых джинсах.
- Как ты смеешь! - Андрей схватил Ладьку за руку и повернул к себе.
Они опять были друг перед другом вплотную.
- А что? - Ладька это говорит умышленно небрежно.
- Ты... со скрипкой так!.. - Андрей с трудом выговаривал каждое
слово. Голос его дрожал от предельной ненависти, которая накапливается в
нем постоянно помимо воли. - Ты... - Андрей замолчал, потому что
почувствовал, что не выдержит и сорвется, сегодня уже обязательно, если
сам не удержит себя.
Ладька перешел на красивое протяжное звучание. Смычок его казался
бесконечным. Он его тянул и тянул, и смычок все не кончался. Ладька едва
не зацепил Андрея смычком. Случайно или не случайно - понять нельзя было.
И Ладька после красивого и протяжного легато перебросил смычок за
подставку скрипки, где концы струн крепятся к держателю, потом - обратно,
где смычок занимает на скрипке свое обычное место: скрипка смешно
вскрикнула по-ослиному.
Павлик смотрел на Ладьку с восхищением, хотя и понимал, что подобный
поступок не должен заслуживать одобрения. Маша отошла к "оловянным
солдатикам". Она будто хотела защитить их от того, что могло произойти.
Очки на ней перекосились, и это еще больше подчеркивало ее собственную
беспомощность. Глаза были широко, неестественно открыты.
- Стану трубадуром, - сказал Ладька. - Буду слагать песни о любви.
"Спустилась ночь над Барселоной..." Или что-нибудь о прекрасном Провансе.
- Перестань паясничать, дурак! - Губы Андрея были плотно сжаты, лицо
побледнело. Глаза сделались узкими и зелеными. Слова эти он сказал совсем
тихо, едва слышно, почти не разжимая губ.
- Тьфу на вас! - крикнула Ганка и решительно двинулась на Андрея и
Ладю.
За Ганкой двинулся и Дед.
Распахнулась дверь класса, и в дверях появилась Кира Викторовна. Ладя
и Андрей опять стоят - смычки в руках, будто шпаги. Между ними стоит Дед,
выпятил живот, на лице гордость - в решительную минуту он показал себя
решительным человеком. Так, во всяком случае, должна подумать о нем Кира
Викторовна, потому что Ганка скромно отошла в сторону.
- Значит, опять ослиный мост?
Кира Викторовна подошла к Ладе и Андрею. Они молчали. И она молчала.
Потом достала из кармана ключ и спокойно сказала Ладе:
- Как в прошлый раз? К директору?
Ладька кивнул. Надо соглашаться.
Павлик подошел к Ладе и пожал ему руку. Павлик все умел делать
вовремя. И "оловянные солдатики" были счастливы: авторитет Деда остался