"Михаил Павлович Коршунов. Бульвар под ливнем (Роман) " - читать интересную книгу автора

незыблем.
Андрей смотрел на все это молча. Сколько раз он давал себе слово в
столкновениях с Ладькой оставаться невозмутимым, но не мог он: не
получалось у него это и не получится, наверное, никогда. Он терпит, а
потом вдруг в нем сразу что-то не выдерживает, и тогда он готов кинуться
на Ладьку, убить его тут же, на месте. Немедленно! В ту же секунду! Он
даже не помнит, когда это началось впервые между ними, он только знает,
из-за чего - скрипка и все, что связано со скрипкой. Это у Андрея так. А
может быть, дело и не только в скрипке, а еще в чем-то, необъяснимом и
ставшем постоянным за последнее время.
Кира Викторовна и Ладя шли к кабинету директора. Ладя нес скрипку,
пачку нот. Смычок повесил на палец, покачивал им из стороны в сторону.
Ладю и Киру Викторовну встретила Евгения Борисовна. Взглянула и пошла
дальше. Ладя - нефтепродукт, и Евгения Борисовна не думает отказываться от
своих слов. Но Ладя знает, что он сейчас совсем другой человек и никакого
отношения к продуктам из нефти не имеет. Пытается быть таким. Это его
истинное намерение в данный момент. У него все всегда в данный момент.
Утомлять себя планами, загадками, надеждами? Музыка - это хорошо,
интересно, а сама жизнь - еще интереснее, потому что она интереснее любой
музыки. Его отношение к Андрею? Он сам не знает. Любопытно все это,
подогревает как-то или просто веселит, какая разница? Дома, когда
собирается идти в школу, он ни о чем таком не думает. Живет Ладька, можно
сказать, один, вполне достойно самостоятельного человека, потому что
старший брат, единственный его прямой родственник, все время в
археологических экспедициях, а соседка тетя Лиза, которой брат поручил
присматривать за Ладькой, жить Ладе, в сущности, не мешает. Ладькин
домашний быт вполне соответствует его собственному, Ладькиному, характеру:
как говорится, Ладьке кровь никто не портит. Чего не скажешь об Андрее -
его мать достаточно хорошо знают в школе, а если кто и не знает, то
наслышан о ней от других.
Кира Викторовна открыла ключом кабинет директора и пропустила в
кабинет Ладю.
- Я ухожу, - сказала она.
- Заприте меня, - попросил Ладя. - Будет лучше.
Из-за двери директорского кабинета зазвучала скрипка: Ладя начал
упражнения. Кира Викторовна постояла, послушала. Скрипка звучала все
мягче, все естественнее. Кира Викторовна представила себе, как Ладя уютно
устроился на скрипке щекой и сам слушает, как звучит его скрипка. У Лади
нет строгого ежедневного постоянства. Он специально создан для
неорганизованности.
О чем Ладька сейчас думает? Только не о предстоящем концерте, и не
потому, что он не хочет думать, а просто незачем, рано еще. Как говорит
тетя Лиза, "еще не вечер".
Кира Викторовна вернулась в класс, оглядела ребят. Дед, как всегда,
что-то объяснял "оловянным солдатикам", и они от восторга открыли рты.
Ганка потирала правую руку. Маша учила Франсуазу русскому языку или,
наоборот, Франсуаза учила Машу французскому языку. Во всяком случае, обе
они стояли и шевелили губами. Маша очень старается, она хочет сделать
приятное Франсуазе. И потом, она мечтает, чтобы к ней относились как ко
взрослой "оловянные солдатики". Она ревнует их к Павлику Тарееву, а