"Евгений Коршунов. Гроза над лагуной" - читать интересную книгу автора

Майк приходил сюда ловить рыбу: вечерами здесь было тихо, и на улов везло,
а к запаху пальмового масла можно довольно быстро привыкнуть.
Аде был прав. Майк глубоко втянул воздух: так и есть, пахло пальмовым
маслом. Значит, здесь высаживаться нельзя. А ведь отсюда метров четыреста
до дороги, где их должен был ожидать полицейский грузовик, чтобы доставить
десантников к полицейской казарме - старому бараку милях в пяти от берега.
В задачу группы Хора входил бесшумный и быстрый захват здания. Это
обеспечит безопасную высадку других групп.
Майк всмотрелся в темноту: так и есть, на берегу было видно слабое
мерцание догоравшего костра.
- У них собаки, - прошептал Аде.
Собак он не мог видеть, но Майк знал, что габеронцы держат часто сразу по
нескольку низкорослых желтых и черных дворняжек, которые иногда идут в
пищу.
- На середину лагуны, - решительно сказал Майк. Хор удивленно вскинул
глаза.
- Сбились с пути?
- Там, где мы хотели высадиться, - люди...
- Черные? - презрительно спросил Хор. Майка от его тона слегка покоробило.
- И черные и белые кричат одинаково, - спокойно ответил он.
Каноэ бесшумно и быстро шли по течению. Был прилив, и океан наступал на
лагуну. Мыс с пальмами остался позади. Здесь Майк обычно клал румпель
своей моторки налево, а там... Да, там были огни одного из домов Фреда
Брауна. Его арендовал Мангакис, и Майк там часто бывал... почти каждый раз
встречаясь с Джином Корневым.
Джин был на год моложе Майка. Проучившись в школе Святого Спасителя, он
уехал в Союз (так говорили Корневы о России), но приезжал к отцу каждый
год на каникулы и жил в Габероне по три-четыре месяца. Отец заставлял его
ходить в это время в школу, чтобы не забыть английский язык, и парень
страшно злился.
Но на следующий год он приезжал опять, иногда с матерью. Она обычно жила в
Москве, где надо же было кому-нибудь присматривать за подростком!
"Интересно, где же Корневы сейчас? - подумалось Майку. - Ведь у Джина
каникулы".
Огоньки на берегу увеличивались, приближались. Берег здесь был пологий и
твердый, до шоссе - рукой подать. Вспомнив об этом, Майк даже удивился:
как это он раньше не додумался - идеальное место для высадки!
- Держать на огни! - приказал он.
- Отлично, сынок!
Твердость его голоса понравилась Хору. Каноэ резко свернули к берегу -
туда, где Майку было знакомо каждое дерево в саду двухэтажной белой виллы,
все комнаты которой были сейчас ярко освещены.

Бэзил Мангакис только что сделал коктейль - свой любимый, "Эль
президенте", и принес его в сад Корневу. Передав стакан гостю, он уселся в
легкое кресло, плетенное из разноцветных пластиковых шнуров, и с
наслаждением вытянул ноги.
Он был среднего роста, широкоплеч и, несмотря на свои пятьдесят шесть лет,
узок в поясе. Коричневая трикотажная рубаха, распахнутая на груди,
обтягивала мускулистый торс атлета. Густая шевелюра увеличивала и без того