"Евгений Коршунов. Гроза над лагуной" - читать интересную книгу автора

Интересно было слушать и разговоры другой категории обитателей лагеря. Это
были обозленные на весь мир честолюбцы, которых называли "идейными
противниками режима". Недоучившиеся студенты с амбицией премьер-министра.
Самолюбивые и заносчивые клерки, видевшие себя "отцами нации" и ради этого
готовые служить кому угодно. Разгульные сынки владельцев магазинов,
конфликтующих с властями Боганы из-за ограничений, введенных на импорт
товаров, которыми торговали их расчетливые папаши. Были здесь и сторонники
политиканов, недурно живших при колонизаторах и оказавшихся не у дел после
провозглашения независимости. Для этих вопрос свержения радикального
правительства Боганы был вопросом жизни: в случае удачи они вновь
вернулись бы в оффисы с кондиционированным климатом и оказались бы при
каком-нибудь министерстве, из которого выжали бы все и для себя лично, и
во славу и процветание своей многочисленной родни. Такие рвались в Богану.
Они старательно учились обращению с оружием, и белые офицеры-наемники
доверяли им больше других.
Майк вспомнил о них, когда сержант по имени Аде, сидевший на носу каноэ,
вдруг обернулся:
- Мистер Майк...
- Ну?
- Здесь... Я чую...
Португальцы не утруждали себя проверкой черных солдат. По их мнению,
черные были просто не способны на какие-нибудь авантюры, требующие долгого
обдумывания, а уж на борьбу во имя политических принципов -  тем более.
Но об Аде было известно, что он служил телохранителем одного из погибших в
автомобильной катастрофе политиканов, бежавшего из Боганы к португальцам.
Этого было более чем достаточно.
Сейчас голос Аде был хрипловат от волнения: он давно уже не бывал в родных
краях.
- Я из здешней деревни, на другом берегу лагуны. А здесь брали песок...
Да, Майк тоже узнал это место. Он помнил его: здесь, на самом мысу, у
рухнувшей в воду старой пальмы, стоя по пояс в воде, африканцы наполняли
тяжелым серым песком большие корзины, сваливали их в неуклюжие лодки,
опрокидывали - и так до тех пор, пока лодки не оседали в воду почти по
самые края бортов.
Потом лодки тащились к берегу, и опять наполнялись корзины, на этот раз
шла разгрузка. Вода стекала сквозь прутья, мускулистые тела двигались
ритмично, уверенно. На берегу росли горы песка, солнце сушило его на
глазах: из серого он превращался в желтый, затем в белый.
Толстяк в пышной национальной одежде - широкополой длинной рубахе с
просторными, закидываемыми за плечи рукавами - считал корзины и делал
отметки в клеенчатой тетради.
Время от времени на берегу появлялись грузовики. С них соскакивали
грузчики с лопатами - такие же ловкие и мускулистые, как и собиратели
песка, толстяк указывал им гору посуше, и она быстро исчезала в кузове.
Грузчики лезли в кузов, усаживались на песок, и машина, тяжело урча,
уходила в город. В последние годы Габерон лихорадочно строился, и песка
нужно было немало.
Вечером собиратели песка иногда оставались на берегу. И тогда далеко
вокруг чувствовался тошнотворный запах пальмового масла, на котором они
готовили себе ужин.