"Владимир Короткевич. Седая легенда" - читать интересную книгу автора

плен.
И дань-то с этих ятвягов можно было взять только банными вениками и
лыком. Неразумный риск!
Я знал все это от одного быховского монаха. Он протрубил нам все уши
этой былой славой.
И все же я встревожился. Предводители они неплохие, и, если слухи
оправдаются, значит, у мужицкого тела выросла неплохая голова.
Хозяин с хозяйкой между тем ссорились. Он кричал на жену:
- А все ты! Нужна мне была та холопка. Вот теперь и расхлебывайте кашу,
пани Любка.
Та нежно гладила горностая, который лежал у нее на плече, лениво
изогнувшись и ласкаясь головкой. Потом сказала холодно:
- Не бойся, он тебя здесь не достанет. Он не сильнее тебя.
И спросила у капитана:
- Ту девку отправили в Могилев?
Капитан чуть не подавился куском и покраснел.
- Через час отправят. Вместе с остальными.
- Прикажите беречь ее.
- Если с ней что-нибудь случится по дороге и тот узнает, он не оставит
от Кистеней камня на камне.
- Повинуюсь, - буркнул капитан.
Я не спрашивал ни о чем. Слишком много тайн для одного вечера.
Потом мы наскоро решили, кому какую стену защищать, а Кизгайла дал
приказ держать наготове смолу и дрова и смазать подъемник второй решетки.
Заранее сознавая бесполезность затеи, решили склонить к сопротивлению
врагу мужиков из замковых деревень Кизгайлы.
Затем Кизгайла прочитал приказ Зборовским мещанам, на которых тоже
могли напасть. Им надлежало: "Стрельное дело всякое, то есть пищали,
самопалы, ручницы, луки с налучниками, и колчаны со стрелами, и иную
оборону, то есть метательное оружие и что иного к той защите надлежит, в
домах своих имети; а кто не может больше, тогда хоть одну ручницу и
рогатину пускай имеет, а без обороны таковой в дому пускай не мешкает".
- Не получится и это, - усмехнулся Крот.
- Это почему? - взвился Кизгайла.
Крот вытер лоснящиеся губы.
- Они нас о податях просили?
- Ну, просили.
- А ты снял?
- Не снял.
- Потому и не получится. Скажут: как едят да пьют, так нас не зовут, а
как с... и д..., нас ищут.
- Не ругайся, Иван, - поморщился хозяин, - баба за столом.
- Ежели она баба, - нагло ответил тот, - то нечего ей за нашим столом
сидеть. А ежели села, то пускай слушает. Воинам без ругани нельзя.
Притерпится.
И тут пани Любка меня удивила. Глянула на Крота темно-голубыми глазами
и произнесла твердо:
- Если пан хочет ругаться, то пускай оставит замок и за его стенами
ругается с тем, кто сюда идет.
Крот налился кровью.