"Владимир Короткевич. Седая легенда" - читать интересную книгу автора

- А не желает ли пани, чтоб дворяне и ее с мужем отправили за
крепостные стены встречать того человека?
- Хорошо, - усмехнулась она, - угроза за угрозу.
И вдруг поднялась:
- Пан Цхаккен, кликните своих людей. Я приказываю вам вышвырнуть этот
сброд за ворота. Пусть защищаются в чистом поле.
- Любка, - вступился муж, - это ведь каждый третий защитник.
Испуганный громкими голосами горностай юркнул под покрывало, а в
следующий миг уже высовывал свою треугольную мордочку из рукава хозяйки.
- Нам не нужен такой третий, - сказала она, - измена перешагивает через
самые высокие башни. Пан Цхаккен...
Я поднялся и звякнул шпорами. Горностай зашипел на меня из рукава, как
василиск.
Но Крот уже сник. Он вдруг усмехнулся хозяйке:
- Ладно, пани. Простите меня. Хороши мы будем, начав драку между собой,
когда речь идет о спасении шкуры. Порознь будет плохо и вам, и нам.
Облако рассеялось. Ужин продолжался. Решили по пытаться завтра послать
Доминика лазутчиком, чтобы узнать, где враг.
Все остальное было подготовлено к обороне. Мы только не знали
численности врага. Как выяснилось, мятеж вспыхнул в окрестностях Зверина.
Оттуда не ушел ни один дворянин. Было это три недели назад, а первый слух
о бунте дошел с неделю, когда восставшие взяли Рогачек. И тогда уже во
главе их был этот Роман.
Скверно, очень скверно. Я никогда не верил людям, которые слишком долго
терпят. Когда их ненависть вспыхнет, она горит, пока не испепелит врага
или их самих.
И только теперь я узнал наконец, в чем дело, и про себя удивился
неблагоразумию Кизгайлы.
А рассказал мне все попик с неудобопроизносимым именем.
Оказывается, полтора года назад Роман предложил пану Алехне пятьдесят
битых талеров за то, чтоб он отпустил на волю свою холопку Ирину.
Они сидели и пили вместе, и Алехно спросил у Романа, зачем ему это. Тот
ответил, что, когда Ирина будет свободной, он попытается завладеть ее
сердцем и жениться на ней.
- Сердце, как я полагаю, тебе без надобности, ласковый пан, -
легкомысленно ответил неженатый тогда пан Алехно.
- Однако же ты принес свое к ногам панны Любки.
- Это совсем иное дело. Она знатного рода. А нобилю стыдно брать себе в
жены холопку.
- Женился ведь на дочери смерда муромский Петр, - сказал Ракутович.
- Рабы татар могут делать что им хочется.
- Не упрекай их, сосед. Похоже на то, что теперь пришла наша очередь
попасть в рабство. Варшава задушит нас, мы потеряли память. И неизвестно,
чье рабство будет более долгим.
- И все же это позор для нобиля - мешать свою кровь с холопской.
- Да уж позволь мне самому судить об этом.
- Слушай, Роман, - усмехнулся Алехно, - можно оставить сытыми волков и
целыми овец. Бери ее на сколько тебе нужно. Ты знаешь, я твой приятель и
сосед и никогда не потребую ее обратно. Мне очень не хочется, чтоб ты на
ней женился.