"Владимир Короткевич. Седая легенда" - читать интересную книгу авторакуда-то исчезли.
- Готовятся, - с заметным волнением сказал Кизгайла, - понимают, что здесь врасплох напасть не удастся, и что-то готовят. Сидят где-то в пуще... как пауки. - Сапега ведь обещал помощь, - с оттенком пренебрежения заметила хозяйка. - Коту он под хвост вырос, твой Сапега, - вскипел пан, - можно ли ему верить? Сама помнишь, как он за народ белорусский распинался? А теперь что-то очень уж скоро по-польски начал лопотать. Оборотень. - Да и ты ведь тоже, - все с той же легкой и жесткой улыбкой сказала она. Лицо Кизгайлы так страдальчески исказилось, что я пожалел его. - Он первый перебежал, - скрипнул зубами пан, - а за ним и другие пустились во все тяжкие. Как крысы с корабля. А остальным утеснения чинят. - Нобили [наиболее родовитая часть магнатства] не бегут, - сказала она. - Потому и нищают. Да и этих, верных, три человека осталось. И их бы для спокойствия - на плаху. - Сапега пришлет помощь. Сапега враг ему. - Не верю, - сказал пан, - я и на себя не надеюсь после "обращения". И кто знает, не покарает ли меня за это господь. - Что такое, - не понял я, - кому враг Сапега? - Главе мужиков, - угрюмо глядя в пол, сказал Кизгайла. - Нобиль. Роман Гринка из Ракутовичей, - ответил пан. Признаюсь, я довольно неучтиво свистнул. Дело оборачивалось совсем плохо. Нобили - самые знатные и самые они ведут его от какого-то славного человека. Их закон чести гласит: каждое поколение должно приумножить славу этого предка своими деяниями. Поэтому большинство из них отличается справедливостью, открытым нравом и необузданной отвагой в бою. Таковые три достоинства - я всегда говорил это - вовсе не способствуют процветанию в этом лучшем из миров. Посему эта порода людей принадлежит к числу вымирающих. Исчезли потомки князя Вячка, нет прямых потомков Андрея Полоцкого, неутомимого врага Кревской унии. Их забыли. И поделом: нечего попусту геройствовать. Человек создан для того, чтобы плодиться, а не для того, чтобы уничтожать себя. Что толку в том, что их имена занесены в какой-нибудь городельский привилей [в "привилей" (грамоту) были внесены наиболее знатные и древние фамилии Белоруссии] или первый статут, если носителей этих имен не осталось на земле. Но я всегда говорил, что у этого народа голова устроена как-то не так. Не знаю, мякина у них в голове или какие-то особые мозги (если представится случай, надо будет поглядеть), но они относятся к этой породе с предельным вниманием и нежностью. Мужики особенно любят их, потому что те почти всегда небогаты и считали чрезмерное богатство позором. Однажды, после разгрома татар под Крутогорьем, третью часть добычи предложили одному из Ракутовичен (не помню уже, что он сделал, - кажется, заколол или взял в плен хана Койдана), и он отдал ее мужикам, которые пришли под его знамя. Те потом молились на него как на бога, и, когда он позвал их в поход на ятвягов, бросили разбогатевшие хозяйства и пошли за ним. Конечно, все это плохо кончилось - с главаря сняли шкуру, взяв его в |
|
|