"Владимир Короткевич. Цыганский король" - читать интересную книгу автора

покупатель крался с соломиной к бельму.
Народ начал всхлипывать, плакали даже некоторые мужчины. Послышались
возгласы - поначалу несмелые, а затем все громче:
- Смерть ему! Смерть! Голову долой! Умник ты наш! Ученая голова! Смерть
королю!
- Тиран! Убийца! Монарх! - кричал школяр.
Потом выступил адвокат. Хитро прищурив черные, как уголь, глаза, он
сказал тихо:
- Да, король нас обижал, он брал с нас десятину и больше. Мы страдали
под его игом. Однако разве может кто-нибудь упрекнуть наш народ в том, что
он жестокий, что он кровожадный? Нет, наш народ самый добрый, самый
мягкий, самый смирный на земле. Я прошу о милости. Вот он сидит, этот
несчастный. Неужели вы не видите, как он склонил голову, как слезы
закипают на этих добрых глазах, как он сдерживает сердечные воздыхания?
Имейте жалость в сердцах своих! Его славный батю глядит с небес на
несчастного сына и плачет. И неужели вы забудете его доброту? Он отнимал у
нас коней, но несравненно больше давал нам. В великих походах и войнах под
его началом мы приобрели втрое больше коней, мы прятали их здесь, и никто
не осмеливался их тронуть. А какие это были кони! Боже мой, их гривы были
как тучи, глаза как черные звезды! А какой славы достигла при нем держава
цыганская! Как боялись ее враги, как слушал ее голос в сейме сам король!
Народ плакал навзрыд. Даже советники, похожие друг на друга, широко
раскрыв рты, ревели густыми басами:
- Ы-ы-ы!
- Ну вот что, - прервал плач одноглазый советник. - Уведите
арестованного короля. - И властно продолжал: - Я думаю, хватит.
Подурачились всласть. Напакостили, напились, наигрались. Надо кончать. И я
древней властью старейшин приказываю... Это окончательный приговор.
Толпа умолкла, и прямо на головы людей упало короткое слово:
- Чупна!
- А что, ничего! Иногда помогает, - послышалось с разных сторон.
- Дурни вы! Свиньи! Вольность свою продали! Ослы! - кричали Ян и еще
несколько цыган. - Если даже он и не тронет вас потом, какие вы роме?
Блюдолизы вы! Откочевываю от вас!
И он двинулся вместе с частью людей к шатрам.
Одноглазый подал знак, и школяр стал читать приговор:
- Того цыганского короля Якуба Первого за злоупотребления, морд
[убийство], предательские намерения... не слагая с него высокого
королевского сана, если прощение даст всем, кто судил его, не отнимая
имущества, наследников его, чупной, сиречь кнутом, отхлестать.
Когда вся толпа хлынула к дворцу, где должно было состояться наказание,
когда притащили в большую залу Якуба, кто-то вдруг крикнул:
- Вы хотите, чтобы он был вашим королем, а не думаете, сможет ли он
быть им после такого. Небо не должно видеть королевского позора и крови,
олухи вы!
- И правда, - испуганно сказал школяр. - Что же делать?
Растерянность угрожала перейти в анархию. В самом деле, нельзя карать,
нельзя выполнить приговор. Собаке под хвост авторитет старейшин. И снова
спас одноглазый:
- Роме, небу нельзя видеть королевскую кровь. Поэтому мы сегодня