"Анна Коростелева. Цветы корицы, аромат сливы" - читать интересную книгу автора

формулировка темы была даже не провальна - она была за пределами его
понимания. Если у них есть какие-то русские, которые хотят изучать китайский
язык, надо же учить их тогда, а не издеваться. Он отыскал то место, где в
МГУ гнездился Институт Конфуция, пришел к ним, представился как словесник,
поскольку с кристаллографом никто не захотел бы об этом разговаривать, и
предложил дать обучать эту группу учащихся ему, а в качестве темы для
конкурса сочинений на следующий год не задумываясь предложил формулировку
"Бамбук и светлячки".
- Ну, а нельзя ли все же... какую-нибудь другую формулировку? -
спросили его.
- Можно "Светлячки и бамбук", - бесстрастно сказал Сюэли. - Но "Бамбук
и светлячки" - лучше.
- Но... как же? Это ведь узко, мы хотели... чтобы все же словарный
запас...
- Год поучатся писать про бамбук и светлячков, - тысяч пять иероглифов
выучат, - равнодушно, но твердо сказал Сюэли. - И в знании древних авторов
чуть-чуть хоть продвинутся. "Я и китайский язык"! "Я и мой китайский
язык"!..
С тех пор три вечера в неделю у него заняты были обучением русских в
Институте Конфуция.

В архиве ЦГАТД Сюэли познакомился с одной из старейших сотрудниц по
имени Рахиль Эфраимовна - это была маленькая кружевная старушка, которая
пожаловалась ему, что у нее очень тяжелая архивная работа, которая
заставляет ее присутствовать в архиве по ночам. Дело в том, что в одной из
комнат архива, на определенном столе, иногда в лунные ночи появлялась так
называемая "светящаяся тетрадь" - это был призрачный дневник Теодора фон
Бока, который в 1941-м году командовал группой армий "Север".
Генерал-фельдмаршал был человеком пунктуальным и педантичным, поэтому его
записки обладали особой ценностью, но дело не в этом: факт тот, что,
появившись, дневник часа через два исчезал. Рахиль Эфраимовна ждала его
появления и переписывала по кусочкам: хотела сделать так, чтобы документ был
в постоянном доступе. Сюэли попросил ее назвать дни за последнее время,
когда появлялся дневник, - она назвала с десяток дат. Тогда Сюэли привязал
эти даты к лунному календарю, уловил периодичность и рассчитал совершенно
точно, когда снова появится дневник и когда он будет появляться впредь, так
что Рахили Эфраимовне уже не нужно было задерживаться на работе по семь дней
в неделю, подкарауливая появление дневника. Он нацарапал ей на стене
расписание на год вперед. "Лисочка, вы гений! - восторженно всплеснула
руками старушка. - Вы случайно не еврей?.." Но нет, как ни присматривалась
она к милому мальчику, на еврея он никак не был похож. С тех пор она всегда
поила Сюэли сладким чаем с молоком и печеньем - это был экзотичнейший
напиток, Сюэли даже не знал, как к нему относиться. Именно она однажды
показала Сюэли в подвале архива дверь, которую он раньше никогда не замечал.


Деканат геологического факультета неожиданно предложил китайским
первокурсникам подготовить что-нибудь вроде капустника ко Дню факультета.
"Да-да, у нас в последние годы безумный наплыв китайских студентов, и мы не
понимаем, что у них в головах. Пусть они наконец выскажутся в такой вот...