"Анна Коростелева. Цветы корицы, аромат сливы" - читать интересную книгу автора

и вот, понравился случайно... Но ее нужно спасти от меня, я..., - он пытался
подобрать слово, - порочен до мозга костей.
Ди понимающе покивал головой и пообещал познакомить Цзинцзин с одним
прекрасным человеком, молодым преподавателем с их же собственного,
геологического факультета, который был очень перспективной в этом смысле
фигурой.
Стараниями Ди Цзинцзин через неделю уже оказалась наслышана об этом
преподавателе как о небесной звезде, затем Ди эффектно их познакомил и
устроил так, что через десять дней Цзинцзин, напичканная рассказами о том,
какой это чудесный человек, уехала в Крым, в какие-то пещеры, на короткую
минералогическую практику, которой руководил этот молодой преподаватель.
Сюэли туда сознательно не поехал, чтобы дать ситуации срастись, и взял на
передержку кошку. Ся Цзинцзин сдержанно присматривалась к преподавателю:
почему бы не присмотреться к хорошему человеку? О том, что случилось дальше,
Сюэли позднее вообще не хотел говорить - чувствовал себя кругом виноватым.
Поэтому дальнейшее дошло до Ди уже в виде легенды, ходившей по факультету.
Будто бы в самом конце крымской практики из экспедиции пришли новости: Ся
Цзинцзин и еще одна студентка, Юй Сяолинь, потерялись в пещере и за сутки
так оттуда и не вышли. Молодой преподаватель, возглавлявший группу
практикантов, хотел передать это дело местным органам милиции, заявить
студенток в розыск и уехать в Москву, поскольку кончался срок практики,
кончались визы и пропадали билеты. Через день из Москвы приехал Сюэли - без
университетского направления, визы и билета, явился на научную станцию,
полыхнув глазами, вырвал у руководителя практики карту пещеры, искал их два
дня и вернулся с ними.
- Послушай, я имею право хоть что-то знать, - сказал ему как-то Ди. - Я
ухаживал за кошкой! Что в этой легенде правда?
- Неправда, что я говорил с украинскими пограничниками на диалекте
русского языка, которым пользуются на Украине, - я его не знаю. И неправда,
что я спускался в пещеру без фонарика, потому что прекрасно вижу в темноте.
Не вижу. Ну, все остальное... более или менее так и было, - сухо сказал
Сюэли.
- Мне нет оправдания, - сказал Ди. - Но... он казался тонко чувствующим
человеком.
- Где тонко, там и рвется, - буркнул Сюэли по-русски.
После того случая у Сюэли и Цзинцзин появилось выражение - "красная
крышечка". Когда Цзинцзин и Сяолинь ползли по низким пещерным ходам, как им
казалось, к выходу и надеялись уже скоро увидеть свет, они наткнулись на
красную пластмассовую крышечку от кока-колы, оставленную раньше ими же, и
поняли, что ползают по кругу. Это было непередаваемо страшно, они похолодели
от ужаса. На крышечку они наткнулись четыре раза. Сюэли не только вынес
Цзинцзин из этой пещеры на руках, но еще и бросил все свое остроумие на то,
чтобы высмеять феномен красной крышечки, чтобы она не оставила ни малейшей
травмы в психике Цзинцзин. С тех пор при словах "красная крышечка" они
начинали ржать. Выражение это обозначало у них любой назойливый повтор.
На этом странные попытки переключить Цзинцзин на какого-нибудь другого
человека закончились.

Увидев в объявлении Института Конфуция МГУ упоминание о награждении
победителей конкурса сочинений "Я и китайский язык", Сюэли пожал плечами: