"Анна Коростелева. Цветы корицы, аромат сливы" - читать интересную книгу автора

Сюэли любил наблюдать Цзинцзин в естественной среде. Однажды он перелез
через несколько балконов и карнизов на уровне семнадцатого этажа, чтобы
спокойно посмотреть, как она расчесывает волосы, и так же без претензий
вернуться обратно. Пока она себе там копошилась и вроде была довольна, ему
тоже было хорошо.
Иероглифы ее имени означали "кристалл". Русская часть группы тоже
откуда-то знала это, - возможно, сама Цзинцзин простодушно им рассказала, -
поэтому ее имя было вечной темой очень смущавших ее шуток.
Перед лекцией по симметрии кристаллов кое-кто придирчиво оглядывал
Цзинцзин, например, и обсуждал, симметричная она или не симметричная.
Фамилия ее была Ся, поэтому русские еще иногда заводили демагогию вроде:
"Цзинцзин пришла" - "Вся? Или не вся?" - "Вроде вся...". "В "Питере Пэне"
была Цзинь-цзинь, - утверждали они. - Она тоже была такого размера,
маленького".
Несколько раз Сюэли приходилось вежливо прекращать такие разговоры.
Раза два пришлось вступиться за Цзинцзин тут и там, один раз даже в темном
переулке, где он повел себя несколько необычно: после довольно эффективного
удара подошел, приложил руки к сердцу и изысканно извинился. Сказал, что
менее всего хотел бы возбуждать национальную рознь.
Когда русские друзья интересовались, насколько обычны среди китайцев
такого рода способности, он равнодушно отвечал:
- Ну, в школе же до шестого класса кун-фу по физкультуре всех учат. И
потом, громадное количество фильмов и сериалов по кун-фу... подражания
неизбежны.
Свое постановочное, сценическое кун-фу Сюэли, когда учился в Хунани,
холил и лелеял, тренировал и старался не утратить навыков. О боевом
отзывался без интереса.

Цзинцзин мечтала завести кошку, что было строжайше запрещено в
общежитии.
- Мне бы хоть какую-нибудь кошку... хоть маленькую... пусть даже без
хвоста...
Сюэли раздобыл ей огромную кошку, целенькую, с хвостом (она гуляла без
дела на мехмате по коридору), и отстоял присутствие этой кошки в переписке с
комендантом, в совершенстве овладев русским канцелярским стилем, в том числе
оборотами вроде "голословно утверждать" и "безосновательно инкриминировать".
Сюэли считал своей обязанностью кормить Цзинцзин самодельными
пельменями цзяо-цзы и сладким рисом с цукатами, причем иногда они
сталкивались в коридоре со жрачкой в руках, потому что она шла как раз с
фигурками из теста или цветочным печеньем мяньхуа, чтобы угостить его. Сосед
Сюэли по комнате, Ху Шэнбэй, с жаром повторял, что присутствие Цзинцзин в их
скромном жилище - само по себе хороший фэншуй.
Когда Ди однажды спросил, каким Сюэли находит характер Цзинцзин, будучи
знаком уже почти год с нравами Цунами-сан, Сюэли серьезно сказал:
- Между ними такая разница, что, как сказал бы Сыма Цянь, о них не
может быть разговора в один и тот же день.
При этом он по-прежнему спал с Саюри под пологом с узором из вишневых
лепестков, который она привезла от комаров, и не позволял себе коснуться ни
волоска Цзинцзин, корректно провожая ее до ее дверей. Когда однажды,