"Анна Коростелева. Ловушка для снов" - читать интересную книгу автора

Нэнквисса как-то прояснилось в голове, и он начал лучше понимать
происходящее, потом его осветило вдохновение, и он сказал стихи, которых сам
не понял, потом его немножко перекосило, но зато потом все вернулось на свои
места, и Нэнквисс обнаружил, что знает местный язык так, что ему показался
смешным валлийский акцент Файтви.
- Что это было? - спросил Нэнквисс.
- Лосось мудрости, орехи мудрости, - коротко сказал Файтви. - В больших
дозах делают человека поэтом и провидцем, но с тобой я вроде не
перестарался.
- Вон оно что, - сказал Нэнквисс, и ему тут же представилась большая
разлапистая сосна.

...У Файтви-ап-Родри была одна особенность. Для него все его сны мало
чем отличались от яви, потому что все они были связаны между собой, и
следующий начинался там же, где заканчивался предыдущий. Из-за этого он не
отдавал предпочтения ни сну, ни яви, и обе свои жизни рассматривал одинаково
серьезно. Ведь случись ему во сне повздорить с кем-нибудь, он отнюдь не
избавлялся от собеседника навсегда при пробуждении, а мог быть уверен, что
на другую ночь тот все ему припомнит. "Если во сне, перед тем, как
проснуться, я вымыл горшок и поставил его на полку, - усмехаясь, объяснял
Файтви, - то на другую ночь, если мне вздумается варить кашу, я знаю, где
горшок. Но зато если уж я во сне задолжал кому пару монет, то через сон-два
отдавать все равно придется". Конечно, все это удивительное положение вещей
имело свои слабые места: например, поскольку Файтви жил одновременно в обоих
мирах, его, естественно, можно было убить и там, и там. Вдобавок к этому он
имел обыкновение неожиданно засыпать в самый неподходящий момент. Бывало это
тогда, когда люди из сна резко его будили, отчего он проваливался в сон
прямо на ходу. Случись такое в разгар битвы, Файтви пришел бы конец, но, к
счастью, Файтви-ап-Родри не владел ни одним видом оружия, и все случавшиеся
на его веку битвы легко обходились без него.
Во всем остальном Файтви-ап-Родри был абсолютно нормален. Было в нем и
еще кое-что, отчего он сразу понравился Нэнквиссу: у Файтви тоже был зуб на
человека по имени Фланн Мак Фиах, с которым он учился вместе в магической
школе в Уэльсе и которого теперь разыскивал. В деле была, надо думать,
замешана женщина, так как Файтви не любил много говорить об этом, а если и
говорил что-нибудь, то так, будто зашивал себе при этом свежую рану иглой
дикобраза.
Перед сном, устроившись поплотней у огня и завернувшись в плед, Файтви
решил просветить Нэнквисса и поведать ему Четвертую ветвь Мабиногион,
старинного валлийского предания, слушать которое, по мнению всякого
валлийца, было величайшим наслаждением.
- Мат, сын Матонви, правил тогда в Гвинедде, - начал Файтви. - А
Придери, сын Пуйла, был правителем двадцати и одной части юга. Это были семь
частей Диведа, семь частей Морганнога, четыре части Кередигиона и три -
Истрад-Тиви...
Когда Файтви дошел до того места, как Гвидион, сын Дон, избежал погони,
посланной за ним Придери, он неожиданно для себя заснул, но признаться вам
откровенно, Нэнквисс заснул еще гораздо раньше него. Уснув, Файтви сразу же
увидел, что за окном выпал снег и какой-то чужой корабль подходит к фьорду,
поэтому он спустил ноги с постели и натянул башмаки, чтобы выйти из дома.