"Патриция Корнуэлл. Мясная муха ("Кей Скарпетта")" - читать интересную книгу автора

около сорока, но выглядит моложе, маленькая, с хорошими формами. Трюм,
отделанный стеклопластиком, забросан оранжевыми подушками, грязными и почти
черными от засохшей крови. Джей был внимателен, даже мил, связывая ей
запястья и лодыжки так, чтобы не нарушить кровообращение. Он предупредил,
что веревка не повредит ее нежную кожу, если она будет сидеть спокойно.
- Все равно нет смысла дергаться, - говорит он мягким баритоном, так
хорошо подходящим к его красивой внешности. - Я даже не собираюсь затыкать
тебе рот. Кричать тоже нет смысла, верно?
Она кивает, и это вызывает у него смех, ведь она кивает, отвечая "да",
хотя на самом деле, конечно, хочет сказать "нет". Но он прекрасно знает, как
нестандартно люди думают и ведут себя, когда напутаны. "Бояться", "страх" -
слова, которые совершенно не подходят к данной ситуации. Это всегда его
поражало. Джей полагал, что когда Самуэль Джонсон трудился над бесчисленными
изданиями своих словарей, он понятия не имел, что чувствует человек, когда
впереди его ждет лишь ужас и смерть. Это ожидание заставляет трепетать от
страха каждую жилку, каждую клеточку тела, для такого не подходит слово
"ужас", это что-то большее. Но даже Джей, хотя и знал много языков, не мог
выразить словами, что чувствуют его жертвы.
Объятия ужаса.
Нет, не то.
Он изучает женщину. Она ягненок. Все люди делятся на два типа: волки и
ягнята.
Желание Джея подобрать подходящее название тому, что чувствуют его
ягнята, превратилось в навязчивую идею. Гормон эпинефрин - адреналин -
как-то странно влияет на нормального человека, превращая его в низшее
существо, у которого логики и самоконтроля не больше, чем у примитивной
лягушки. И еще мгновенная психологическая реакция, ее могут вызвать
определенные воспоминания из жизни жертвы или богатое воображение. В книгах,
фильмах и новостях столько ужасов, что жертва способна легко представить,
какой кошмар ее ждет.
Да, жертвы могут представить все, но не могут произнести слово. Точное
слово. Оно опять ускользнуло от Джея сегодня.
Он садится на пол лодки и вслушивается в частое прерывистое дыхание
своего ягненка. Ее трясет, и ужас, словно лава (за неимением лучшего
определения), проникает в каждую молекулу ее тела, в душе царит невыносимая
пустота. Он спускается в трюм и дотрагивается до ее руки. Она холодная как
лед. Он прижимает пальцы к ее горлу, находит сонную артерию и считает пульс
по светящейся секундной стрелке наручных часов.
- Сто восемьдесят, - говорит он. - Смотри, чтобы сердце не
остановилось. А то был у меня случай...
Она неотрывно смотрит на него, ее верхняя губа дрожит.
- Я серьезно. Смотри, чтобы у тебя не остановилось сердце.
Он не шутит. Это приказ:
- Сделай глубокий вдох.
Она вздыхает, ее тело содрогается.
- Лучше?
- Да. Пожалуйста...
- И почему все маленькие ягнята так вежливы, черт их подери?
Ее грязная бордовая рубашка уже давно порвалась, он распахивает
лохмотья, обнажая полную грудь. Она дрожит, ее бледная кожа мерцает в