"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

заботу. Вообще-то ему всегда было трудно сохранять равновесие, вести себя
подобающим образом, даже в лучшие времена, а теперь-то уж и говорить не о
чем. Во-первых, он раздражен, давно не спал, сидит на кофе и бутербродах, а
еще я в своем доме курить не разрешаю. С самого начала было понятно, что
потеря самоконтроля в его случае - лишь вопрос времени и рано или поздно он
снова станет самим собой: горластым грубияном. Мне сразу вдруг полегчало,
когда я заметила, как Марино скатывается к себе прежнему. Сейчас нужно,
чтобы вокруг все было знакомое, пусть и неприглядное.
Детектив пускается в разглагольствования о картине, представшей вчера
его глазам, когда он подрулил к моему дому и обнаружил в заснеженном дворике
под окнами нас с Жан-Батистом Шандонне, и что при этом выделывала Люси.
- Нет, я, конечно, ее не виню. Мне ее желание вышибить мозги из этого
паскудника вполне понятно, - любезно комментирует Марино. - Да только тут
всплывает вопрос подготовки. Не важно, чья жизнь поставлена на карту, будь
то тетушка или собственный ребенок, твой долг делать то, на что ты натаскан.
А она на это наплевала. Совершенно точно тебе говорю. Сваляла дурака.
- Знаешь, я парочку раз застала тебя за тем же самым, - напоминаю ему.
- Нельзя ее было пускать в Майами, на эту секретную операцию. - Люси
работает в периферийном отделении своей организации, которое располагается в
Майами, и сюда приехала на праздники. - Бывает, некоторые слишком близко
подходят к плохим ребятам и их делишкам, и им начинает казаться, что так и
надо себя вести. Люси включилась в режим убийства. Она за пистолет хватается
по поводу и без повода.
- Ты к ней несправедлив. - Соображаю, что столько обуви мне не
понадобится. - А если бы ты приехал первым, а не она, ты бы как поступил? -
Бросаю упаковку и устремляю на него взгляд.
- Ну, я как минимум потратил бы долю секунды и оценил ситуацию, а не
стал бы сразу горячиться и размахивать у него перед носом пистолетом.
Кошмар. У кретина от боли ум за разум зашел. Поганец даже не видел, что
делает. Вопил как резаный от этой химии, которую ты ему в глаза плеснула. К
тому же он не был вооружен и никому бы зла не причинил. Ясно как божий день.
А вот ты поранилась. Я бы на месте твоей ненаглядной первым делом вызвал
"Скорую". Так ей же это и в голову не пришло. Слетела с катушек. Чего угодно
от нее можно ожидать. И уж я точно при таком раскладе в дом бы ее не пустил.
Специально забрали девочку в участок, чтобы снять с нее показания в
нейтральной обстановке - пусть успокоится.
- Знаешь, по мне, так следственный изолятор место отнюдь не
нейтральное.
- Да уж получше, чем дом, где только что чуть не замочили любимую
тетушку Кей.
Спорить с ним я бы не стала, если бы не жгучий сарказм, с которым
изъясняется этот неисправимый упрямец. Потому я и завелась.
- Думай как хочешь, но мне не нравится, что она сейчас в отеле
совершенно одна, - добавляет Марино, опять растирая лицо. Пусть говорит про
мою племянницу что угодно, все равно здоровяк души в ней не чает, любому за
нее глотку перегрызет. Этот полицейский знал мою племяшку еще десятилетней
девочкой. Именно он открыл ей мир грузовиков и паровозов, оружия и всего
того, что называют мужскими интересами, за что сам же теперь ее критикует.
- Могу заехать проведать ее, только отвезу тебя к Анне. Есть тут
недобрые соображения, только они, похоже, никого не интересуют. - Марино