"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

трясущихся руках нацеленный ему в голову пистолет. И тут вокруг нас стали
собираться копы. Агенты АТФ и полицейские в темных полевых комбинезонах, с
винтовками и пистолетами в руках, наводнили мой дворик. Никто из них не
знал, что делать, а я все умоляла племянницу остановиться и не доводить дело
до хладнокровного убийства. "Достаточно с нас смертей", - уговаривала я ее,
подобравшись на несколько дюймов; левая рука была сломана и совершенно
бесполезна. "Не делай этого, Люси, не надо, пожалуйста. Ты хорошая".
- А ты точно уверена, что Люси намеревалась его убить? Даже не ради
самообороны? - снова спрашивает Анна.
- Да, - отвечаю. - Уверена.
- Значит, есть повод предполагать, что и тех людей в Майами не было
необходимости убивать?
- Там совсем другой случай, Анна, - отвечаю я. - Не мне ее винить за
то, как она отреагировала, увидев Шандонне перед моим домом: мы с ним лежим
в снегу, меньше чем в десяти футах друг от друга. Она же прекрасно знала о
том, что здесь случилось, какая участь постигла Ким Льонг и Диану Брэй. Ясно
было, зачем он притащился к моему дому. Что бы ты чувствовала на месте Люси?
- Понятия не имею.
- Вот именно. Думаю, такое никто себе представить не в силах, пока это
фактически не произойдет. Знаю только, что если бы я подъехала к дому и
увидела во дворе Люси, которую он пытался бы убить, то... - Умолкаю,
анализирую - мысль еще сырая.
- Ты бы его убила. - Анна предполагает, как я могла бы поступить.
- Не исключено.
- Даже если бы он не представлял опасности? Ослепший и беспомощный,
испытывающий страшные муки...
- Знаешь, со стороны не всегда легко понять, насколько человек
беспомощен. Я тогда лежала в снегу, в темноте, напуганная до смерти, со
сломанной рукой...
- Да. Но только ты прекрасно соображала, когда уговаривала Люси. - Моя
собеседница встает и снимает черпак с подвешенной над головой металлической
стойки для кастрюль и сковородок. До краев наливает в большие глиняные миски
дымящегося ароматного супа. Ставит их на стол, предоставив мне время на
обдумывание последней фразы.
- Тебе никогда не приходило в голову, что твоя жизнь похожа на очень
сложный отчет о вскрытии? - вдруг заявляет Анна. - "В связи с тем-то,
вопреки тому-то, в результате того-то". - Она взмахивает руками, точно
дирижирует своим собственным оркестром акцентов и ударений. - И то, что
происходит с тобой сейчас, вызвано такими-то обстоятельствами, вытекающими
из таких-то событий, а первопричина одна: пережитая когда-то потеря. Смерть
отца.
Экстренно роюсь в памяти, припоминая, что же я успела рассказать
подруге из своего прошлого.
- Ты стала такой потому, что когда-то, в очень нежном возрасте, смерть
преподала тебе урок, - продолжает она. - Долгая и медленная кончина отца
поглотила большую часть твоего детства.
У нас овощной суп с курицей, чувствуется лавровый лист и херес.
Кажется, я не смогу съесть ни ложки. Анна надевает специальные рукавицы и
вытаскивает из печки противень с дрожжевыми пышечками. Подает горячий хлеб
на пирожковых тарелках, с маслом и медом.