"Георгий Корниенко. Холодная война (Свидетельство ее участника) " - читать интересную книгу автора

Первый касается его беседы с президентом Рузвельтом в конце сентября
1944 года, когда переговоры на конференции в Думбартон-Оксе (проходившей с
21 августа по 7 октября 1944 года) зашли в тупик из-за несогласия
американской и английской делегаций включить в Устав ООН принцип единогласия
постоянных членов Совета Безопасности при принятии им важных решений. Из
этой беседы Громыко сделал вывод, что у Рузвельта наметился отход от прежней
отрицательной позиции в этом вопросе; он внимательно выслушивал аргументы в
пользу указанного принципа, взвешивал их, размышляя вслух. И действительно,
несколько позднее, уже в Ялте, Рузвельт, а вслед за ним и Черчилль дали
согласие на принцип единогласия. Кстати, в последующем, когда соотношение
сил в ООН изменится, США сами не раз будут использовать право вето.
Второй эпизод касается беседы Громыко с фельдмаршалом Я. Смэтсом,
руководителем Южно-Африканского союза, состоявшейся в ходе конференции в
Сан-Франциско, где принимался Устав ООН. Суть ее заключалась в том, что
Смэтс пытался убедить Громыко в необходимости упомянуть в Уставе Бога как
высшего судью, которого должны бояться и люди, и государства. Однако,
выслушав доводы против этого, поскольку затрагивалась идеологическая сфера,
между тем как ООН призвана служить общим идеалам объединяемых ею государств
вне зависимости от идеологических и иных различий, Смэтс вынужден был
признать, что в контраргументации Громыко есть здравый смысл, и не стал
настаивать на своем предложении. Но Громыко, рассказывая об этом любопытном
разговоре со старым фельдмаршалом, не знал, что здравомыслие Смэтса
проявилось еще раньше, в не менее важном вопросе: именно он, оказывается,
сыграл положительную роль в том, что Рузвельт и Черчилль одобрили принцип
единогласия постоянных членов Совета Безопасности ООН, в основе которого
лежала идея равенства великих держав, включая Советский Союз.
Из опубликованных впоследствии мемуаров Черчилля стало известно, что,
когда в сентябре 1944 года в Думбартон-Оксе переговоры зашли в тупик, он
получил телеграмму от Смэтса. В ней последний, обстоятельно рассмотрев
сложившуюся ситуацию, писал следующее: "Советский подход (относительно
принципа единогласия. - Г. К. ) вначале поразил меня как абсурдный, и я
счел, что другие великие державы не должны уступать его [СССР] требованию,
которое, по всей вероятности, будет отвергнуто также малыми государствами.
Но, поразмыслив как следует, я склонен считать по-другому. Я думаю, Молотов
искренен в изложении советского подхода, и Кадоган и Кларк Керр правильно
полагают, что здесь вовлечены честь и положение России среди ее союзников.
Она хочет понять, доверяют ли ей и относятся ли к ней как к равной или же
она все еще остается парией и изгоем". Проанализировав далее опасность
разногласий между союзниками после войны, Смэтс пришел к выводу, что если их
пути разойдутся, то им не удастся создать эффективную международную
организацию. Поэтому он рекомендовал Черчиллю поддержать принцип единогласия
великих держав, руководствуясь "здравым смыслом и соображениями
безопасности".
Из мемуаров же Черчилля известно, что он переслал телеграмму Смэтса
американскому президенту, и изложенные в ней взгляды произвели большое
впечатление на Рузвельта, который 28 сентября 1944 года телеграфировал
Черчиллю: "Я с большим интересом прочел присланную Вами телеграмму от
фельдмаршала Смэтса, и я думаю, мы все согласны с ним в том, что касается
необходимости относиться к СССР как полноправному и равному члену любой
организации великих держав, создаваемой с целью предотвращения международной