"Георгий Корниенко. Холодная война (Свидетельство ее участника) " - читать интересную книгу автора

западными союзниками ради скорейшего открытия второго фронта, а уже после
того, как в ходе войны ясно обозначился перелом в пользу СССР и в целом
антигитлеровской коалиции.
Другим весомым доказательством того, что Сталин взял курс на
послевоенное сотрудничество в первую очередь с США и вообще с Западом,
служит то значение, которое он, как и Рузвельт, придавал созданию
совместными усилиями эффективной международной организации с широкими
полномочиями по пресечению агрессии и поддержанию мира. Зачем нужно было
Сталину так упорно отстаивать свои позиции в отношении целей и принципов
деятельности Организации Объединенных Наций, которые мы и сегодня признаем
воплощением мудрости ее создателей, если бы он заранее исходил из
неизбежности развала после войны антигитлеровской коалиции?
А воспоминания Громыко, написанные и ненаписанные, однозначно говорят о
том, что советское руководство и лично Сталин действительно придавали этим
вопросам исключительное значение. Я специально интересовался этим у Громыко,
и он подробно рассказывал, какие строгие и вместе с тем конструктивные
наказы давал Хозяин ему в 1944 году перед конференцией в Думбартон-Оксе, где
вырабатывался Устав ООН. Исходя из этого, а также из других моментов,
обсуждавшихся в связи с подготовкой и ходом Ялтинской конференции, у
Громыко, по его словам, сложилось твердое убеждение, что Сталин в ту пору
был определенно настроен на длительное послевоенное сотрудничество с
Западом, и прежде всего с США. В частности, когда в советском руководстве
обсуждалась позиция СССР относительно местонахождения штаб-квартиры ООН,
Сталин, высказавшись за ее пребывание в США, а не в Европе, аргументировал
это целесообразностью активного участия США в мировых делах и
нежелательностью повторения в этом отношении истории с Лигой Наций, к
созданию которой США приложили свою руку, а затем остались вне этой
организации.
Кстати, все это совпадает во многом с впечатлениями, которые вынес из
бесед со Сталиным Иден. Как он рассказывал Гопкинсу, по его мнению, у
Сталина было два разных плана на послевоенный период: один их них, более
предпочтительный для СССР, основывался на предположении, что США и
Великобритания будут продолжать сотрудничать с Советским Союзом, а второй -
на предположении, что США после окончания войны отойдут от европейских дел.
Предпочтительность для Сталины первого варианта Иден усматривал в том, что
сам Сталин "не был готов к последствиям установления Россией контроля над
европейскими делами".
То, что до определенного момента, наступившего уже после смены
президента США, Сталин исходил из предпочтительности сохранения после
окончания войны отношений сотрудничества с западными державами,
подтверждается практическими действиями СССР в восточноевропейских странах
по мере их освобождения советскими войсками. Хотя Москвой, конечно,
предпринимались шаги по установлению в них режимов, которые были бы
дружественными по отношению к СССР (о чем Сталин, как мы помним, заранее
предупреждал союзников), но, вопреки сформировавшемуся впоследствии
стереотипному представлению, никакой торопливости в "советизации" этих стран
первоначально не проявлялось. Скажем, выборы, состоявшиеся в 1945 году в
Болгарии и Венгрии - в условиях пребывания и там, и там советских войск, -
принесли успех силам противоположной политической ориентации.
Показательно в этой связи, что, как справедливо отмечает Шервуд, говоря